Интервью для «Russia Direct»: Мэтью Даль Санто, член Датского исследовательского совета при Копенгагенском университете встретился с Заместителем министра иностранных дел Приднестровья Виталием Игнатьевым в Тирасполе, где они обсудили замороженный конфликт в Приднестровье и вопрос постсоветской русской идентичности.
Возмущенный поддержкой, оказываемой Россией 18-тимесячному сепаратистскому сопротивлению на Восточной Украине, месяц назад Президент США Барак Обама обвинил Президента России Владимира Путина в следовании «ошибочному желанию воссоздать славу советской империи».
Но Донбасс – это не единственная часть бывшего СССР, где стремление России сохранить свое влияние совпадает с желанием местных жителей воссоединиться с Москвой.
Когда СССР распался, бывшая Молдавская Советская Социалистическая Республика объявила молдавский язык единственным официальным языком в стране. Власти на преимущественно славянском (этнически русском и украинском) левобережье Днестра – промышленном центре Молдовы – запротестовали, опираясь на поддержку расположенной на данной территории четырнадцатой армии Советского Союза.
Как и в современном Донбассе, война 1992 года (в которой погибло около 1000 человек) характеризовалась непоколебимой региональной идентификацией с границами великого советского государства и желанием защитить русскоязычную культуру, которая, по мнению Кремля, была под угрозой.
Победа сторонников отделения привела к созданию спонсируемого Россией мини-государства – около 250 миль длиной и в самом узком месте всего несколько миль шириной – называемого Приднестровская Молдавская Республика (население – 500 тыс.), но более известного как Приднестровье.
Отношения Приднестровья с Молдовой резко колеблются от конфронтации до прагматичного компромисса. Его де-факто независимость гарантируется постоянным присутствием около тысячи российских солдат в миротворческих силах, официально известных как Оперативная группа российских войск.
Можно ли говорить о едином пророссийском, сепаратистском движении в постсоветской Восточной Европе? Может быть.
После присоединения к России Крыма в марте прошлого года, многие в Приднестровье говорили о том, что этот регион будет следующим. Опираясь на референдум 2006 года (непризнанный Молдовой), на котором 97,2 % голосов высказались за «возможное будущее присоединение к России», спикер приднестровского парламента обратился к Кремлю с просьбой о присоединении к России.
Москва отклонила это обращение, но все еще ходят слухи о том, что включение Приднестровья в состав России может произойти раньше, чем можно было бы ожидать. Между тем, в глазах большинства западных обывателей Приднестровье представляется неудовлетворительной моделью для будущего Донбасса: замороженный конфликт, который служит интересам России в закреплении позиции в – и удержании НАТО и ЕС от – так называемого «ближнего зарубежья».
Ранее в этом году я встретился с Заместителем министра иностранных дел Приднестровья Виталием Игнатьевым в приднестровской столице – Тирасполе. Я спросил его, какое будущее ждет Приднестровья, его взгляд на роль Европейского Союза в геополитической борьбе, разворачивающейся в регионе, и характер отношений Приднестровья с Россией. Его ответ – это окно в сепаратистское пророссийское мировоззрение Приднестровья.
Немногим на Западе будет симпатизировать это мировоззрение. Но понимание этого мировоззрения представляется неотделимым от успешных усилий по восстановлению стабильности в регионе.
Мэтью Даль Санто: Приднестровье долгое время ведет переговоры с Молдовой о своем статусе. Как Приднестровье видит свои будущие отношения с молдавским правительством в Кишиневе?
Виталий Игнатьев: Чтобы ответить на Ваш вопрос, необходимо, прежде всего, сделать несколько общих замечаний. В сообщениях, опубликованных в зарубежной прессе западными экспертами, незнакомыми с ситуацией в Приднестровье, можно встретить ряд утверждений: стремление Приднестровья к независимости и российский вектор развития нашей республики служат только интересам определенных политических сил и что, предположительно, никакого реального конфликта фактически не существует и так далее.
В этой связи я должен подчеркнуть, что стремление к независимости основывается на воли народа Приднестровья, выраженной многократно в ряде всенародных референдумов. Мы хотим быть независимыми и стремимся к интеграции с Россией – так решил народ – а народное решение, как известно, остается самым важным в демократическом обществе.
Поэтому, да, Приднестровье последовательно следует курсу на правовое признание своей государственности и сближение с Россией. В свою очередь, мы предложили Кишиневу «цивилизованный развод» и в дальнейшем мирное, взаимовыгодное и свободное сосуществование в качестве суверенных и, я подчеркиваю, дружественных государств. В Приднестровье мы убеждены, что именно такой формат дальнейших отношений будет наиболее эффективным как с точки зрения безопасности, так и экономического и политического сотрудничества.
Относительно уважения со стороны Молдовы к самобытной культуре Приднестровья, я могу сказать только одно: для нас, приднестровцев, самым значимым проявлением такого уважения было бы признание Молдовой нашего права жить в собственном суверенном государстве.
М.Д.С.: В прошлом году Кишинев подписал Соглашение об ассоциации с ЕС. Было ли Приднестровье приглашено для участия в этих переговорах, и как влияет Соглашение на Приднестровье?
В.И.: Приднестровье не являлась участником этих переговоров. Мы уже неоднократно говорили об этом публично, привлекая внимание наших международных партнеров к тому факту, что Соглашение об ассоциации и входящее в него Соглашение о свободной торговле [с ЕС, УВЗСТ], не принимают во внимание, в первую очередь, интересы Приднестровья.
Во-вторых, они не принимают во внимание тот факт, что Молдова входит в ассоциацию с ЕС, несмотря на то, что остается участником неразрешенного конфликта. Таким образом, сложилась та самая ситуация, о которой мы предупреждали на различных международных форумах: Соглашение об ассоциации стало для Молдовы новым источником рычагов воздействия на Приднестровье.
Под предлогом международных обязательств, принятых в рамках этого соглашения, сегодня Республика Молдова развернула беспрецедентную блокадную кампанию, направленную против приднестровских предприятий. Наши молдавские коллеги открыто уведомили нас о том, что более шестидесяти приднестровских компаний сегодня находятся под угрозой закрытия.
В этом отношении необходимо объяснить, что в 2006 году Молдова и Украина ввели дискриминационный режим внешнеэкономической деятельности для Приднестровья: они обязали приднестровские компании регистрироваться в Молдове, чтобы экспортировать свою продукцию на внешние рынки.
Таким образом, под предлогом требований Соглашения об углубленной и всеобъемлющей зоне свободной торговли с ЕС (УВЗСТ) Молдова просто отказывается выдавать необходимые документы для наших фирм и, следовательно, ставит их на грань закрытия.
В дополнение к этому, условия торговли с ЕС под угрозой ухудшения с 2016 года [когда Соглашение об ассоциации вступит в силу].
Между тем, рынок ЕС остается одним из самых важных для экономики Приднестровья, которая в основном ориентирована на импорт. В связи с этим необходимо отметить, что Приднестровье поддерживает системный диалог с Европейским Союзом, благодаря которому ряд проблем в отношениях между ЕС, Молдовой и Приднестровьем были успешно разрешены.
Тем не менее, общая ситуация не изменилась: Соглашение об ассоциации оказало пагубное влияние на Приднестровье и на геополитическую ситуацию в регионе в целом.
М.Д.С.: Как бы Вы описали отношения между Приднестровьем и Россией?
В.И.: Вкратце: Наши отношения это отношения между страной, цивилизацией, целым культурным и историческим миром, с одной стороны, и частью, которая была искусственно отделена от него, с другой стороны. Приднестровье остается неотъемлемой частью русского мира. На Западе, пожалуй, это не в полной мере понимают хотя бы потому, что международные средства массовой информации создали искаженный образ Приднестровья в умах людей.
Откровенно говоря, Вам же никогда не придет в голову, что Дания – это не часть Европы, не так ли? На обоих, географическом и историко-культурном, уровнях Дания является частью Европы. Таким же образом, Приднестровье является частью России.
Приднестровье хранит память о знаменитых подвигах русских солдат; древняя крепость Бендеры остается символом мастерства российских военачальников; столица Приднестровья была основана великим [русским] полководцем Александром Суворовым – это факты, которые нельзя отрицать.
Исторически Приднестровье не было частью Молдовы или Украины, а было частью Российской империи. Так, [русская императрица] Екатерина II предприняла значительные усилия для развития нашей территории, и, как результат, Приднестровье всегда было уникальной российской территорией, в которой разные народы жили бок о бок в мире.
Сегодня ситуация не изменилась, граждане Приднестровья ассоциируют себя исключительно с Россией и Русским миром. Они радуются ее успехам и разделяют её несчастья.
И Россия, как Вы понимаете, отвечает тем же: она поддерживает мир в Приднестровье, поддерживает нашу республику во всех областях, помогает строить будущее и всегда готова оказать нам содействие.
М.Д.С: Что необходимо западному человеку понять о внешней политике Приднестровья?
В.И.: Самое главное, что западные обыватели должны понять – это то, что в Приднестровье живут такие же люди, как и везде. Это люди, имеющие право на свободное самоопределение, право на процветание, на защиту своих прав и интересов.
Мир должен перестать смотреть на Приднестровье как на территорию с неопределенным статусом, как всего лишь на «фрагмент Советского Союза». Вместо этого, мир должен смотреть на Приднестровье как на государство, обладающее законным суверенитетом, государство, которое имеет друзей, партнеров и врагов в мировом сообществе, государство со своими экономическими и политическими связями, интересами и целями.
Если бы внешняя политика Приднестровья рассматривалась как внешняя политика любого другого современного государства, все было бы в порядке, и ничто не казалось бы необычным. Мы должны избегать использования двойных стандартов в оценке событий в мировой политике.
М.Д.С.: Приднестровье славится своими советскими памятниками. А в советские времена был конфликт между церковью и государством. Советский лидер Владимир Ленин, например, был известным атеистом. Сегодня, однако, центр Тирасполя полон церквей. Какова природа отношений между Русской Православной церковью и государством в Приднестровье? Какую роль играет православие в республике?
В.И.: Вы, наверное, заметили, что в Приднестровье уважение к советскому прошлому мирно и органично сосуществует с православием, которое, как известно, является вероисповеданием подавляющего большинства приднестровцев.
Эта ситуация является наглядным доказательством того, что приднестровское общество в настоящее время демонстрирует уникальный уровень толерантности и стабильности. Не забывайте, что в СССР религия была, по сути, вне закона, и Приднестровье не стало исключением в этом отношении. В школах они даже учили атеизму, и старшее поколение хорошо это помнит. Тем не менее, ясно, что в течение этого периода православие не потеряло свои позиции.
Дело в том, что приднестровцы относятся к различным явлениям с пониманием и даже философским принятием, не создавая конфликт. Это, на самом деле, одна из отличительных особенностей православия, как религии и мировоззрения.
Идеально конструктивные отношения были установлены между церковью и правительством, несмотря на то, что Приднестровье остается светским государством. Православная церковь и государственные власти сходятся во взглядах по наиболее актуальным вопросам в области внутренней и внешней политики, разделяют одни и те же идеалы и ценности и способны достичь консенсуса по возникающим проблемам. Это ли не признаки зрелого, демократичного и толерантного общества?
Источник: Russia Direct
