Министр иностранных дел Приднестровской Молдавской Республики Виталий Игнатьев ответил на вопросы журналиста российской газеты "Взгляд".
ВЗГЛЯД: Виталий Викторович, ПМР слывет уникальным в мировой истории примером, когда, условно говоря, отколовшаяся «колония» добилась уровня жизни выше, чем бывшая «метрополия». Но недавно в Кишиневе сделали заявление, суть которого такова: тот факт, что Приднестровье не подчиняется Молдавии, не помешает ей вступить в Евросоюз. Более того, перспективы вступления в ЕС и реформы президента Санду превратят страну в цветущий край, и тогда «жители Левобережья» сами захотят вернуться...
Виталий Игнатьев: Молдавия вообще никогда не была ориентиром или какой-нибудь «метрополией» для Приднестровья. В царское время наша территория относилась к Херсонской губернии. Соседняя Бессарабия тоже входила в состав Российской империи, а по итогам Первой мировой войны перешла под румынский контроль. В это время здесь, на левом берегу Днестра, была создана Молдавская Автономная Советская Социалистическая Республика (МАССР). И только в 1940 году к нашей автономии были присоединены земли Бессарабии, которые вошли в состав Советского Союза, и была провозглашена Молдавская ССР. То есть «метрополией» как раз было Приднестровье в форме МАССР.
Так что Приднестровье никогда не было частью самостоятельного молдавского государства. Этот факт постоянно упускают из виду западные посредники. В советское время мы действительно сосуществовали в общих рамках, но Молдавия не была при этом суверенным государством. Западные дипломаты не смотрят на генезис, пытаются восстанавливать «территориальную целостность Молдавии», которой никогда не было, и поэтому, по сути, ведут борьбу с ветряными мельницами.
Молдавия получила статус кандидата в Евросоюз в одностороннем порядке, ни с кем не советуясь. Со своим народом, кстати, тоже. Никто не учел при этом тот факт, что приднестровский конфликт еще далек от завершения. Пусть молдавский народ сам решает, куда он намерен двигаться. Главное, чтобы «евроинтеграция» не использовалась для давления на Тирасполь.
Определять, каковы шансы Молдовы на вступление – это дело Евросоюза. Полагаю, что страны ЕС вряд ли будут готовы принять в свои ряды страну с неурегулированным конфликтом. Никому не нужно расширение пространства конфликтности.
И последнее: за более чем 30 лет Молдова так и не стала привлекательной витриной для «жителей Левобережья», а десятилетия блокадно-ограничительных мер против Приднестровья еще больше разделили два общества и государства.
ВЗГЛЯД: Майя Санду впервые допустила возможность вступления в НАТО. Одновременно Германия начала поставлять молдавской армии бронетранспортеры «Пиранья». Вы не исключаете, что Молдавия, укрепив свою армию, пойдет на силовое решение «приднестровского вопроса»? Ведь без этого ей в Североатлантический альянс, скорее всего, не вступить.
В. И.: Действительно, начались поставки бронетехники, стрелкового оружия. На прошлой неделе на всех полигонах Молдовы стартовали учения. Но на самом деле Кишинев развивает сотрудничество с НАТО еще с 2006 года. Реализуется план партнерства с этим военным блоком. Армию, к примеру, планируется перевести на натовские стандарты к 2030 году.
Посудите сами: наш конфликт не урегулирован, действует международная миротворческая миссия, идет мирный процесс под эгидой международных посредников. И на этом фоне один из участников конфликта получает оружие, бронетехнику, боевые спецсредства, да еще и начинает маневры. Это чистой воды милитаризация. Такой акцент на силовой составляющей на фоне глобальной нестабильности, конечно, выглядит как угроза. Кроме того, Кишинев требует свернуть миротворческую операцию, 30-летие которой в Приднестровье отмечали в прошлом году, выдворить российских военных. Это тоже очень опасные спекуляции.
Только действующий миротворческий механизм способен эффективно обеспечить здесь безопасность, а заодно создавать условия для переговорного процесса. Поэтому миротворцы должны оставаться до тех пор, пока не будет урегулирован конфликт.
ВЗГЛЯД: Недавно спикер парламента Молдавии Игорь Гросу заявил, что для решения «приднестровского вопроса» необходимы «скоординированные действия с Украиной и НАТО». Раньше в республике опасались нападения молдавских силовиков, как в 1992 году. Появилась ли теперь опасность вторжения с другой стороны – с Украины?
В. И.: Мир сейчас очень нестабилен. Идет геополитическое противостояние как на глобальном, так и на региональном уровне. Это противостояние сопровождается информационными вбросами или воинственными заявлениями в адрес Приднестровья.
Мы всегда говорили, что Приднестровье – за мир. Мы никому не угрожаем. Если говорить об Украине, то с начала конфликта мы приняли более 60 тысяч беженцев. Многие из них остались у нас, другие поехали дальше. У нас живет порядка 100 тысяч граждан Украины, у нас три официальных языка, включая украинский. Приднестровье само по себе ни в какой степени не может быть угрозой для Украины.
Международные участники формата «5+2» тоже заверяют, что они – за исключительно мирное урегулирование. Напомню, что это сопосредники – ОБСЕ, Россия, Украина, а также наблюдатели от США и Евросоюза.
Если мировое сообщество солидарно в том, что надо решать конфликт миром, то оно должно приложить усилия, чтобы вокруг Приднестровья не возникло провокаций. Но при этом нам надо любые сценарии иметь в виду, быть готовыми к любым сюжетам, в том числе и тем, которые вы упомянули.
ВЗГЛЯД: Но из Кишинева звучат и примирительные заявления. В четверг вице-премьер по реинтеграции Олег Серебрян принял посла России Олега Васнецова. Оба согласились, что нужна ваша очередная встреча с эмиссаром Кишинева, чтобы придать импульс «переговорному процессу». В ноябре тот же Серебрян призывал отказаться от планов «наказать» жителей Приднестровья с помощью энергетической блокады – по «моральным и юридическим» резонам. Стало быть, в Кишиневе есть и ястребы, вроде Гросу, и голуби, вроде Серебряна? Или они там сомневаются, колеблются?
В. И.: Если внутри кишиневского руководства и есть колебания, то для Тирасполя они большого значения не имеют. Официальная позиция реализуется в рамках переговорного процесса. Если бы Кишинев подписывал договоренности и потом выполнял их, это и говорило бы о наличии доброй воли. Но мы же видим, что он самоустранился от переговоров. Официальные заседания в формате «5+2» не проводятся более трех лет, а подписанные ранее соглашения молдавская сторона не исполняет. Значит, по ту сторону Днестра нет желания вести диалог. Напомню, президент Приднестровья не раз письменно призывал президента Молдовы возобновить практику встреч на высшем уровне. Но эти приглашения игнорируются.
У меня встречи с молдавским политическим представителем все же проходят, но они не завершаются конкретными результатами. Например, летом прошлого года экспертные группы Молдовы и Приднестровья договорились расширить список разрешенных ко ввозу лекарств в нашу республику, однако руководство в Кишиневе не дает добро. Значит, не намерено снимать напряжение в наших отношениях, не стремится сделать лучше жизнь «жителей Левобережья», как они выражаются.
ВЗГЛЯД: А что, Кишинев по политическим причинам не пропускает лекарства?
В. И.: Да, ограничение импорта лекарств используется в ряду других рычагов для давления на Приднестровье. Кишинев в последнее время вообще усилил нажим. Он пользуется тем, что Украина с прошлого февраля закрыла границу с нашей республикой, и у нас почти сразу возникли проблемы с медикаментами, продуктами, товарами первой необходимости. Ограничивается свобода передвижения приднестровцев. Эти новые проблемы наложились на финансово-банковскую блокаду Приднестровья, которая длится с 2019 года.
Сохраняется проблема политически мотивированных уголовных дел в отношении граждан Приднестровья. Показателен вопиющий случай похищения и последующего осуждения по сфабрикованному делу бывшего сотрудника МВД ПМР Андрея Самония, приговоренного к 15 годам лишения свободы за деяния, которые не совершал.
Вдобавок к этому в конце прошлого года молдавский парламент в первом чтении принял поправки в уголовное законодательство Молдавии. Этим законом вводится целый ряд новых статей в Уголовный кодекс РМ, предусматривающих наказания за «сепаратизм», «заговор против Молдавии», создание «антиконституционного субъекта» и так далее. Мы расцениваем эти поправки как репрессивный инструмент для политического давления методами уголовного преследования. Найти статью можно будет не только для государственного служащего или переговорщика, например, людей из моей команды, но и для любого жителя Приднестровья, в том числе граждан России.
ВЗГЛЯД: В Молдавии при Санду идет кампания по запрету российских телеканалов, символов, изгнания русского языка из сферы образования. Вас эти решения тоже касаются?
В. И.: Молдавия для нас – это чужое, соседнее государство. Но, разумеется, мы с тревогой наблюдаем многолетнее выдавливание русской культуры, русского языка, СМИ. Когда в сопредельном районе Молдавии закрылись русские школы, то мы выделили транспорт, чтобы дети из закрытых школ могли каждый день ездить в Приднестровье и продолжать учебу на русском. Причем среди родителей, отправляющих детей в наши школы, есть и этнические молдаване. То есть эти семьи стремятся сохранить свою культурную идентичность.
Напомню, что Приднестровское государство было создано 2 сентября 1990 года именно с целью защиты физической безопасности граждан, а также собственной идентичности. И происходящие в Республике Молдова процессы в очередной раз подчеркивают правильность выбора приднестровцев.
Такая политика молдавского правительства, с нашей точки зрения, нарушает права и свободы людей, а также вносит дополнительное напряжение в отношения Тирасполя и Кишинева.
Источник: газета "Взгляд"
