В Министерстве иностранных дел обратили внимание на принятое Парламентской ассамблеей Совета Европы 15 марта с.г. заключение с использованием явно тенденциозных политизированных формулировок в стремлении обвинить Российскую Федерацию в т.н. «акте военной агрессии против РМ» и т.н. «оккупации» Приднестровья. С неменьшим интересом ознакомились с последовавшими за этим решением комментариями и заявлениями некоторых молдавских чиновников и политиков.
В связи с этим считаем уместным расставить некоторые акценты.
Очевидно, что использованные в резолюции ПАСЕ формулировки являются прямым следствием и фактическим повторением многолетней официальной позиции Республики Молдова, которая отражена не только в многочисленных публичных заявлениях разных генераций молдавского руководства, но, главным образом, содержится в юридически обязывающем постановлении Конституционного суда Молдовы от 2 мая 2017 года, в котором утверждается о якобы российских «оккупационных вооруженных силах» в Молдове и «военной оккупации части территории РМ» (п. 180, 181 и др.). Таким образом, резолюция ПАСЕ не могла бы появиться без своей первопричины в виде соответствующего решения органа конституционной юрисдикции Молдовы.
Подчёркиваем, что любые выпады против эффективной миротворческой операции на Днестре, проводимой уже на протяжении 30 лет под эгидой Российской Федерации, носят крайне опасный деструктивный характер, противоречат утвержденным на межгосударственном и международном уровнях принципам и подходам к мирному политическому урегулированию взаимоотношений между Приднестровьем и соседней Молдовой.
Обращаем внимание на тот факт, что созданное демократическим народным волеизъявлением суверенное Приднестровье является легитимным и равноправным участником всех двусторонних и международных механизмов переговоров, включая площадку «Постоянного совещания…» в формате «5+2», и продолжит действовать в таком качестве безотносительно любых сторонних выпадов и предвзятых суждений.
Ангажированные подходы в виде оторванных от реальности резолюций, не имеющих практической перспективы, являются основанием для пересмотра коммуникации Приднестровской Молдавской Республики с организациями, не приносящими никакой положительной добавленной стоимости в скорейшее окончательное и справедливое урегулирование молдо-приднестровских отношений.
