Часть I
Виталий Викторович, на новой должности Вы совсем недавно, но в переговорах довольно давно. Скажите, как бы Вы охарактеризовали текущие отношения Тирасполя и Кишинёва? В каком они сегодня состоянии?
Наблюдается, к сожалению, прогрессирующее похолодание в отношениях с Республикой Молдова. Молдавская сторона предпринимает целый ряд односторонних действий, которые не имеют ничего общего с принципами переговорного процесса и вообще с духом и содержанием политического диалога. Меры шантажа, угроз, давления не могут быть частью переговорной повестки, это очевидно. Поэтому такие односторонние действия в переговорном процессе шаг за шагом постепенно ведут к деградации самого механизма, существенно «выветривают» атмосферу доверия, впрыскивают в эту атмосферу негатив.
К сожалению, количество негатива растёт, а количество урегулированных вопросов пока не столь высоко, как нам бы хотелось. Поэтому приднестровская дипломатия, безусловно, продолжит свои усилия по разрешению целого комплекса проблем: и застарелых сложных вопросов, которые носят давний характер, и тех одномоментных и оперативно возникающих проблем, которые появляются в результате односторонних рестрикций в отношении Приднестровья. В частности, в конце августа с.г. Молдовой было принято решение о запрете на передвижение через молдавско-украинскую границу автотранспорта с приднестровской регистрацией, что, на наш взгляд, является недопустимым шагом и ограничивает фундаментальные права и свободы жителей Приднестровья.
Хотел бы также обратить внимание, что в диалоге важна роль и позиция двух сторон. Не может одна сторона выполнять все договорённости, быть последовательной, в то время как другая сторона игнорирует существующие правила, манкирует своими обязанностями как партнёра по переговорам и пытается в одностороннем порядке оказывать давление, следуя порочной логике: «Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку». Как мы знаем, эта логика ни к чему хорошему не приведёт. 25-летний период новейшей истории независимого Приднестровья показывает, что давление, шантаж, угрозы, блокады никогда не достигали своих результатов. Аналогичную картину мы видим и в истории наших братских республик: Абхазии, Южной Осетии и Нагорного Карабаха. Поэтому путь оказания давления на Приднестровье и попыток игнорировать существующие механизмы и принципы переговоров является абсолютно тупиковым. Чем быстрее молдавская сторона это осознает, чем быстрее она придёт к парадигме какого-то здравого смысла и нахождения взаимовыгодных конструктивных решений, тем быстрее мы сможем продвинуться вперёд.
Понятно, что Приднестровье, Молдова и Украина – это взаимосвязанная сообщающаяся система, особенно в контексте экономических вопросов, и оказание давления на Приднестровье, безусловно, не может остаться без результатов и без определённых негативных издержек для молдавской стороны в том числе. Поэтому хотелось бы, чтобы мы сосредоточили свои усилия на поисках конструктивных решений. У нас, например, есть хороший опыт нахождения компромиссов в части возобновления железнодорожного грузового сообщения через Приднестровье в 2012 году, есть и целый ряд других достижений, которые действительно приносят выгоду и пользу экономическим агентам и Приднестровья, и Молдовы, в особенности в контексте сложных региональных процессов и глобальных экономических кризисов. Лучше сориентироваться и направить свои усилия на поиск решений, которые обеспечили бы социальную стабильность, помогали населению, которые, в конце концов, создавали бы пресловутую атмосферу доверия, о которой все говорят – и наши европейские, и западные, и молдавские партнёры.
В завершение хочу сказать, что большая роль и ответственность лежит сейчас на гарантах, посредниках и наблюдателях, обладающих политико-дипломатическими инструментами для создания конструктива, который позволит сторонам двигаться вперёд, искать разрешение проблем, следовать «тактике малых шагов», которая была очень успешна по некоторым вопросам. Я думаю, все заинтересованы в том, чтобы напряжённость не усугублялась, чтобы мы решали вопросы во имя людей, мира и стабильности.
Виталий Викторович, переговоры в формате «5+2» уже не ведутся больше года. Более-менее регулярно проводятся встречи представителей Молдовы и Приднестровья. Какова сейчас ситуация в данном переговорном формате – формате «1+1»?
Я бы хотел отметить, что, действительно, последние официальные переговоры в формате «5+2» прошли 5-6 июня 2014 года. В текущем году в апреле были специальные неформальные консультации участников формата «5+2». Важно понимать и участникам, и журналистам, и широкой общественности, что переговоры – это не только встречи формата «5+2». Формат «5+2» – это комплексная сбалансированная и целостная система. Существует несколько уровней диалога. Переговоры – это также и коммуникация политических представителей, деятельность одиннадцати экспертных рабочих групп, которые являются вспомогательным механизмом и имеют непосредственное отношение к переговорному процессу. Переговоры – это также двусторонние и многосторонние консультации с участием гарантов и посредников. Весь механизм диалога, который создан за многие годы, на мой взгляд, обладает очень неплохим функционалом.
У нас есть определённые наработки и возможности для того, чтобы разрешать проблемы на каждом из существующих уровней. Если на уровне деятельности экспертных групп находится техническое решение по той или иной отраслевой проблеме, то тогда это решение предлагается политическим представителям, и они, пользуясь своим уровнем ответственности и возможностей, предпринимают действия для его реализации.
Начиная с 1994 года и до настоящего времени существует большой индекс документов и договорённостей переговорного процесса, большая часть которых, к сожалению, не исполняется и игнорируется молдавской стороной. Тем не менее существуют договорённости, которые достигались в настоящее время и по которым молдавская сторона берёт на себя определённую ответственность. Было принято решение по некоторым аспектам свободы передвижения, соответствующее Протокольное решение было подписано в феврале 2014 года, хотя и оно, к сожалению, тоже нарушается. Были достигнуты решения по вопросам железнодорожного грузового сообщения через Приднестровье, были сняты определённые проблемы, связанные с введением акцизов на ряд товаров в отношении приднестровских экономических агентов, отменён экологический сбор, таможенный сбор, разрешён вопрос демонтажа фуникулёра в городе Рыбнице. Из недавних решений можно отметить подписание Протокольного решения по ОСАГО, это тоже очень серьёзный шаг вперёд. Как видим, молдавская сторона иногда проявляет некую осознанность, политическую волю и рациональность.
К сожалению, деятельность политических представителей и недавние встречи с политическим представителем Молдовы пока не позволяют говорить нам о том, что молдавская сторона в полной мере осознает все последствия своих односторонних действий. Объяснения, которые предоставляются Приднестровью, не носят внятного характера. Есть попытки уйти от ответственности, сослаться на некие внешние обстоятельства. К сожалению, этот подход неконструктивен, он не может отвечать целям и задачам переговорного процесса, поэтому мы будем стараться использовать все имеющиеся в нашем распоряжении ресурсы для того, чтобы решать проблемы, независимо от того, функционирует ли формат «5+2» в полном объёме, проводятся ли встречи в городе Вене, либо гаранты и посредники приезжают к нам в рамках челночной дипломатии, как это делает господин Богоевич. У нас, кстати, есть очень хороший пример: спецпредставитель Российской Федерации Сергей Губарев принимал участие в предыдущей встрече политических представителей сторон, такая практика тоже имеет место, и она, на мой взгляд, должна быть расширена, поскольку это позволяет участникам переговорной конструкции получать объективную информацию, давать определённые рекомендации, предложения и интенсифицировать те или иные процессы.
Виталий Викторович, отвечая на предыдущий вопрос, Вы говорили о том, что у гарантов и посредников переговорного процесса есть инструменты влияния на стороны для активизации диалога. Понятно, что инструменты влияния есть, есть ли на Ваш взгляд желание активизировать переговорный процесс, потому что мы знаем позицию Украины, которая, скажем так, не совсем конструктивна.
Я думаю, что этот вопрос лучше адресовать гарантам, посредникам и наблюдателям. Полагаю, что декларации по тем проблемам, которые у нас существуют с Республикой Молдова, в духе «мы за всё хорошее и против проблем» на данный момент потеряли свою актуальность и свежесть. Необходимо предпринимать конкретные действия и решать конкретные проблемы: у каждой из них есть своё содержание, свои негативные последствия, от каждой проблемы страдают конкретные люди. Это касается, к примеру, проблемы депортации граждан Приднестровья, которые постоянно проживают в республике. У них здесь семьи, с которыми они потеряли связь по той причине, что Республика Молдова в одностороннем порядке приняла решение об их депортации. Эта проблема носит острый характер для конкретных семей. То же касается проблематики уголовного преследования. Уже фактически два месяца в тюрьме в городе Афины находится приднестровский милиционер. Это конкретная проблема, она имеет конкретное выражение, она не абстрактна. И решение этой проблемы должно носить также максимально конкретный характер.
Убеждён, что у гарантов, посредников и наблюдателей есть понимание того, что проблемы должны решаться (их декларации свидетельствуют об этом понимании), но, полагаю, здесь нужно прилагать определённые системные усилия для того, чтобы процесс сдвинуть с некой синусоиды энтропии, по которой предпринимаются односторонние действия. Молдавская сторона, видимо, рассуждает так: «сегодня мы сделали одни ограничения, завтра мы введём дополнительные, послезавтра мы ещё что-то придумаем для приднестровцев, поскольку ничего страшного не происходит». Создается иллюзия безнаказанности. Полагаю, что это контрпродуктивно: ничего не может длиться бесконечно, особенно давление на приднестровцев. Как я уже сказал, у нас есть стержень, у нас есть зачем развивать нашу страну, у нас есть наши граждане. Мы несём ответственность за обеспечение их интересов, определенную ответственность за интересы населения, которое проживает и в Приднестровье, и в Республике Молдова, несут наши международные партнёры в рамках переговорного процесса. Поэтому, полагаю, они понимают, что ситуация крайне непростая, что односторонними действиями нельзя добиться ничего хорошего, но можно разрушить то немногое, что было создано на протяжении последних лет.
Я думаю, что и молдавская сторона тоже осознаёт всю опасность подобного рода действий. По меньшей мере, если говорить о проблематике с передвижением автомобилей, то политический представитель Приднестровья на прошлой встрече однозначно чётко и настоятельно рекомендовал господину Осипову проинформировать правительство Молдовы о возможных негативных последствиях в этой части. Приднестровье будет обеспечивать интересы своего населения, будет отстаивать их всеми имеющимися способами. Ни у кого не должно быть иллюзий, что Приднестровье будет молча наблюдать за тем, как в одностороннем порядке попираются договорённости переговорного процесса, за тем, как на нас оказывается комплексное всестороннее давление, начиная от экономической сферы и заканчивая сферой безопасности.
В продолжение этого вопроса. На прошлой встрече Нина Штански сказала, что у приднестровской стороны сложилось впечатление, что от политических представителей ничего не зависит. Как работать в таком режиме?
Это не совсем корректная трактовка – я полагаю, речь шла о политическом представителе Молдовы, который в последнее время в общем-то напоминает некого нерадивого ученика в школе, который рассказывает о том, что на него напали грабители, украли домашнее задание и дневник. Есть конкретная позиция, статус конкретных чиновников и в Приднестровье, и в Молдове, которые обладают полномочиями в сфере разрешения этих проблем. Нам бы очень хотелось, чтобы наши молдавские партнёры действовали последовательно и ответственно, в интересах в том числе и граждан Республики Молдова, которые в силу целого ряда причин также могут быть нарушены. Я думаю, что молдавская сторона всё-таки придёт к пониманию того, что нет смысла имитировать некий диалог, вести бессодержательное общение, рассказывать о том, что в Молдове есть прокуратура, независимая ветвь власти и т.д. и т.п. Это очень интересные рассказы, но для нас они не имеют никакого содержательного значения, поскольку существует международный формат, права и обязанности всех его участников, принципы и процедуры решения проблем в рамках этого формата и определённая очевидная договороспособность и ответственность того государства, от чьего имени выступает конкретный политический представитель. Рассчитываем, что молдавские коллеги будут понимать это в полной мере.
Виталий Викторович, Вы уже неоднократно останавливались на проблемах, которые существуют в отношениях Кишинёва и Тирасполя. Какие из них, на Ваш взгляд, требуют первоочередного решения? Какие могут и должны быть решены в первую очередь?
Я уже акцентировал внимание на наиболее острых проблемах. Это, безусловно, недавно возникшая проблематика ограничения передвижения автомобилей, зарегистрированных в Приднестровье, через молдо-украинскую границу. Это комплексная проблематика, поскольку касается и отдельно граждан, и бизнес-компаний. Другая проблема, не менее острая, которая в принципе создала условия для приостановки встреч в формате «5+2» – это проблема возбуждения политически-мотивированных уголовных дел со стороны Республики Молдова. К сожалению, их лавина возрастает, а господин Осипов даже не обладает списком тех приднестровских граждан, в отношении которых заведены уголовные дела. Раньше молдавская сторона имела возможность предоставить нам такой список, в текущем году мы также предоставили свой список фигурантов уголовных дел, возбужденных в отношении представителей Молдовы. Сегодня молдавские власти пока затрудняются даже сказать, сколько приднестровских граждан находятся под уголовным преследованием.
К сожалению, недостатка в проблемных вопросах нет, все они на слуху, а это означает, что мы должны занимать проактивную позицию, изыскивать новые ресурсы и возможности, привлекать гарантов и посредников к более активному участию в данных процессах. Переговорный процесс – это не монолог. Это процесс, который реализуется в коммуникации, как минимум между двумя сторонами. Чтобы он существовал, должна быть нормальная здравая коммуникация.
