Глава ПМР в эксклюзивном интервью «Комсомолке» рассказал, будет ли ходить в Приднестровье российский рубль, как решить газовую проблему и почему с Молдовой не удается договориться по ключевым вопросам.
Понятно, что день у президента расписан по минутам, потому нам ждать Евгения Шевчука пришлось недолго. Нас провели в просторный кабинет, оформленный в светлых тонах. На стенах фотографии: Евгений Шевчук с Патриархом Кириллом, с Дмитрием Рогозиным... Отдельно висит фотография Президента России Владимира Путина. На столе - тяжеленный и роскошно оформленный фолиант «История государства Российского» Н.М. Карамзина. Вошел Евгений Васильевич, поздоровался и с ходу спросил:
- Как добрались?
- Пораньше пришлось выехать, - ответили мы. - Тяжеловато пришлось, много снега на дорогах.
- Тротуары не успеваем очищать, - вздохнул хозяин кабинета. - В Кишиневе и снегоуборочная техника на европейские деньги закупается... Ну что, начнем?
«Не вижу ничего плохого в том, что в Приднестровье будет ходить российский рубль»
- Евгений Васильевич, Вы заявляли, что хозяйство Вам досталось сложное. В начале 2012 года в Центробанке Приднестровья было минус 4 миллиона долларов, в бюджете — необеспеченный дефицит средств составлял около 27 миллионов... Как 2012 год прожили, с какими показателями его закончили?
- Хочу отметить, что за прошлый год мы накопили резервы – в Центробанке уже около 70 миллионов долларов, что предопределяет стабильность курса национальной валюты. Более того, в 2012 году приднестровский рубль укрепился. Это была одна из основных задач Минфина и Центробанка, дабы не девальвировать больше приднестровский рубль и тем самым защитить доходы социально уязвимых слоев населения. Поэтому с финансовой точки зрения показатели гораздо лучше. И с точки зрения бюджета, несмотря на дефицитность, которая была, мы стабильно весь 2012 год выплачивали зарплаты, пенсии и пособия. Задержек не было. Это, будем говорить, определенный успех нового руководства ПМР, который стал возможен благодаря тому, что деятельность всех институтов власти, Центрального банка, Минфина была скоординирована. И, конечно, благодаря работе экономических агентов. Это результат в целом всей республики.
- По неофициальным данным, долг Приднестровья за российский газ составляет приблизительно 3,5 миллиарда долларов. Вы говорили о том, что эта проблема является одним из важнейших вопросов ПМР, которая рассматривается в рабочем порядке. Что имеется в виду, и как Вы собираетесь решать эту проблему?
- Проблема задолженности за газ — историческая. В первую очередь это связано с тем, что у нас тарифы на газ всегда были ниже закупочной цены, формировалась так называемая межтарифная разница. Безусловно, эта межтарифная разница накапливалась. Вот почему такая сумма долга и образовалась. И сегодня у нас тарифы — ниже рыночных, но, вместе с тем, в 2012 году во взаимодействии с поставщиком газа была отработана схема, при которой Приднестровье идет по пути повышения определенных тарифов для того, чтобы приблизиться к рыночной цене. В 2013 году мы ожидаем, что прирост долгов будет уменьшаться. И для этого есть все основания. Сейчас не буду раскрывать все карты, у правительства есть определенные элементы планирования на ближайшие три года. Думаем, что в течение трех лет показатели будут более существенными.
- Гуманитарная помощь из России продолжает поступать, в том числе около 30 миллионов долларов на поддержание курса приднестровского рубля. Каков будет объем российской помощи в нынешнем году?
- В целом, приоритет Приднестровья — защита социально незащищенных слоев населения в это сложное экономическое время. Еще один приоритет — развитие инфраструктуры районов и городов. И для привлечения дополнительных инвестиций и ресурсов мы взаимодействуем со всеми странами-участниками переговорного процесса, с рядом международных организаций. Во всей этой работе есть определенная доля международных организаций, но львиная доля, безусловно, принадлежит Российской Федерации. Это и конкретные доплаты пенсионерам, это, как вы сказали, дополнительные ресурсы для поддержания стабильности курса приднестровского рубля. Эти деньги мы получили еще в апреле 2012 года и, кстати, ничего из этой суммы не израсходовали, они так в резерве и находятся. Третье направление — гуманитарные проекты в различных отраслях. Сейчас совместно с Россией реализуем программу по приобретению медицинского оборудования для медучреждений и в первом квартале уже будем его закупать.
В 2013 году продолжается проект по поддержке приднестровских пенсионеров. Хочу напомнить, что этот проект затрагивает всех граждан пенсионного возраста, независимо от гражданства. Ожидаем реализации ряда социальных программ, прежде всего в здравоохранении и образовании.
- А что будет с приднестровским рублем? Ходят слухи, что его заменит российская валюта...
- Слухи слухами, но мы знаем, что в некоторых странах законодательно разрешено хождение нескольких валют. Наши представители бизнеса, которые работают с экономическими агентами из России, говорят, что им было бы гораздо легче, проще и эффективнее, если можно было бы производить расчеты и в российских рублях. Позиция высказана, эксперты делают анализ, думаю, что в феврале выслушаем их мнение по этому поводу и будем принимать решение.
- Как Вы оцените назначение вице-премьера России Дмитрия Рогозина спецпредставителем Президента Российской Федерации по приднестровскому урегулированию?
- Дмитрий Рогозин назначен высшим руководством Российской Федерации. У нас есть возможность не только обсуждать, но и решать те проблемы, которые накопились, в первую очередь у граждан Российской Федерации, проживающих в Приднестровье, у соотечественников. Граждан России у нас проживает много. Есть проблемы, требующие подключения должностных лиц различных ведомств и, безусловно, Дмитрий Олегович оказывает непосредственную помощь и поддержку для решения этих проблем. Работа активизирована, у нас есть планы на 2013 год. Пользуясь случаем, хочу выразить слова благодарности всей группе экспертов, работающей в аппарате Дмитрия Рогозина, потому что мы видим, как продвигаемся по ряду вопросов. Иногда приходится рассматривать проблемы с 20-летней историей, например. У нас есть серьезный потенциал для активизации взаимодействия, и мы надеемся на расширение сотрудничества с Российской Федерацией и в 2013 году.
- Это касается и открытия консульства России в Тирасполе?
- Безусловно, очень бы хотелось, чтобы консульство функционировало и в Тирасполе. В первую очередь для того, чтобы обеспечить нормальные условия консульского обслуживания граждан России, проживающих здесь. Непонятно, почему в других странах, где проживают компактно 5–6 тысяч граждан той или иной страны, консульство открывается, а в Приднестровье, где проживают 170 тысяч граждан России, его нет. При этом никаких технических проблем в этой части нет, это больше, на мой взгляд, проблема политического видения, политических интересов, непонятных политических торгов.
Хочу отметить, что 170 тысяч граждан России, проживающих в Приднестровье, – это довольно-таки представительная группа граждан. Это больше, чем во всей Молдове. А в Кишиневе находятся и посольство, и консульство... Проблема консульского обслуживания существует. И ее решение зависит от прямого взаимодействия Российской Федерации с Молдовой.
- Вы говорили о том, что «приднестровцы выступали, выступают и будут выступать за то, чтобы присутствие российских войск в Приднестровье расширялось». Зачем Приднестровью расширять российское военное присутствие?
- Для этого есть международные базовые документы, подписанные еще в 1992 году. Для выполнения соглашений у российской группы войск, находящейся здесь, имеется незначительное число военнослужащих. Количество вооруженного личного состава должно быть больше. Зачем? Видим, как с нашими соседями, с нашими партнерами мы непросто ищем компромиссы в различных вопросах, чтобы найти в перспективе дорогу к урегулированию всех проблем. Вместе с тем, напряжение в Зоне безопасности не снижается. У нас за прошлый год произошло около 60 различного рода конфликтов в Зоне безопасности. Мы видим, что напряжение год от года не снижается, видим, как сложно было выйти из кризиса в январе прошлого года в районе миротворческого поста № 9 (1 января 2012 года здесь российский миротворец смертельно ранил гражданина Молдовы Вадима Писаря, — прим. авт.). События трагического характера, которые там происходили, нами оцениваются как негативные, но вокруг этих трагических событий, на мой взгляд, некоторые политические силы хотели получить свои дивиденды для того, чтобы дестабилизировать ситуацию в Зоне безопасности. Пришлось прибегнуть к различным консультациям, чтобы стабилизировать ситуацию. При этом окончательно ситуация на этом миротворческом посту не стабилизирована.
Второй момент. В Бендерах появляются молдавские миротворцы, численностью выше, чем должно быть там. Не определены и правовые рамки нахождения там молдавской полиции, есть вопрос и с другими институтами молдавской власти... Крайне не хотелось бы, чтобы у нас отсутствовал механизм, который мог бы быстро локализовать любые противоречия, переходящие в стадию невосприятия. Такой механизм сегодня есть — это российские миротворцы, которые охлаждают пыл в горячих вопросах. Считаю, что пока не будет найдена окончательная формула урегулирования, пока не будут найдены компромиссы в социально-экономической сфере, пока не будет принято решение в политической перспективе с точки зрения признания, с точки зрения выработки соответствующего решения международного сообщества, нельзя говорить о том, что у миротворцев нет задач на берегах Днестра. У них есть задачи, они не менее важные, чем два-три года назад. Мы видим, что по сравнению с 92-м годом они находятся в другой фазе своей работы, но ее у них много.
«Самое важное в переговорах с Молдовой — упрощение пограничных процедур»
- В прошлом году была утверждена Концепция внешней политики Приднестровья и определен курс усиления интеграционных процессов с РФ и теми международными объединениями, которые возглавляет Россия. Я имею в виду Таможенный союз. А от чего или от кого зависит международное признание ПМР? От самого государства, от России, каких-либо прочих внешних факторов?
- Думаю, что признание Приднестровья зависит от наличия политической воли, в первую очередь тех субъектов международного права, которые в той или иной степени заинтересованы в рассмотрении целого блока вопросов, касающихся Приднестровья. В этой связи хочу подчеркнуть, что сами приднестровцы свое решение уже приняли и неоднократно юридически его утвердили на референдуме, на выборах, тем самым демонстрируя подходы к приднестровской государственности. Хочу подчеркнуть и напомнить еще один очень важный момент: Приднестровье существует уже двадцать два года. И кто бы там что ни говорил, фактически это государство, которое с точки зрения международного права не признано, но имеет определенный статус, в том числе и в переговорах. Есть контакты и взаимодействие с Молдовой и Украиной. Приднестровские предприятия торгуют с целой группой стран, их около семидесяти. Поэтому государство фактически существует, надеемся, что в международных организациях, в тех странах, у которых есть интерес к Приднестровью, будет созревать мнение, подходы и механизмы, каким образом разрешать элемент международного непризнания, с учетом мнения граждан, проживающих на территории Приднестровья.
- Вы неоднократно заявляли о том, что Приднестровье готово к взаимовыгодным связям с Молдовой и, по Вашему убеждению, ряд представителей молдавского руководства это понимает, но пока нет необходимого большинства, чтобы успешно продвигаться вперед. А в чем выражается недопонимание между руководством Приднестровья и Молдовы?
- Это вытекает из истории взаимоотношений Тирасполя и Кишинева. Пережили очень кризисные моменты в наших взаимоотношениях: и боевые действия были, и информационные, и экономические войны... С 2003-2004 годов стало очевидно, что представители Молдовы пытаются использовать экономику как элемент давления для принятия нужного политического решения. Поэтому в сфере экономики очень много скрытых интересов, и, если абстрагироваться от политики, то, на мой взгляд, было бы очень выгодно конструктивно обсуждать социально-экономические вопросы с точки зрения активизации экономической деятельности. Уверен, что от этого выиграют граждане, проживающие в Молдове и в Приднестровье! Мы могли бы активизировать эту деятельность, для этого есть потенциал и в Приднестровье, и в Молдове. Но пока политическая целесообразность не дает расширению экономических связей.
Что касается наших шагов навстречу, мы эти шаги делали. Отмечу, что есть прогрессивные элементы взаимодействия: железнодорожное сообщение, контакты между руководством Приднестровья и Молдовы, которые позволяют снижать агрессивность во взаимоотношениях. Надеемся, что будем продвигаться более динамично по этому блоку социально-экономических проблем, потому что экономика — основа для жизни граждан. Если мы будем ставить цели не политической целесообразности, а создания и формирования условий жизни для людей, то мы должны очень серьезно продвинуться в социально-экономических вопросах. Понятно, что в Молдове есть разные политические течения, как и у нас, но, мне кажется, не весь потенциал наших возможностей был использован в 2012 году. Еще раз подчеркиваю: мы готовы в 2013 году на ряд взаимовыгодных, понятных, прозрачных соглашений, решений в области экономики, транспорта, связи, экологии, здравоохранения, в тех сферах, где люди должны ощутить, что ситуация изменилась.
- Молдова предлагает Приднестровью широкую федерализацию, но пока Приднестровье не готово обсуждать политический статус региона.
- В 2012 году мы вообще не обсуждали политические проблемы, для обсуждения таких проблем необходим соответствующий фундамент доверия, взаимодействия. Этот фундамент нарабатывается конкретными шагами в области экономики, социальной политики. Сейчас обсуждать политические проблемы, на мой взгляд, не совсем верно, потому что это заведет переговоры в тупик. Знаем, что за эти более чем двадцать лет уже пытались в рамках переговорного формата сразу решать проблему, предоставляя различные схемы политического урегулирования. Эти схемы заключались в конфедерации, в федерации и автономизации. Чем они закончились, мы тоже знаем. Мы также знаем, что в Молдове в 2005 году был принят закон об автономии Приднестровья. Молдова базируется на этом законе с 2005 года. И молдавским переговорщикам очень сложно вести какие-либо переговоры, потому что они для себя ясно все очертили этим законом без нас и без переговорного процесса. Была попытка в 2005 году навязать нам этот план, и, как мы видим, этот план не реализуется. Принять закон — это одно, а реализовать свои стремления без поддержки приднестровских граждан — это совсем другое. На мой взгляд, самым важным результатом в переговорах должно стать деблокирование или упрощение пограничных процедур, чтобы люди могли торговать, ездить в гости, ездить учиться без лишних сложностей на границе, чтобы не было того давления, которое на сегодняшний день ощущают наши предприятия со стороны административных органов Республики Молдова при регистрации, таможенном оформлении и т. д. Это болевая точка в наших взаимоотношениях, и нам надо искать лекарство для лечения таких болевых точек.
«Приднестровский народ заслуживает большего!»
- Много разговоров было о строительстве международного аэропорта в Тирасполе. Как сегодня дело обстоит с этой инициативой?
- Если мы говорим о том, что живем в Европе, что в XXI веке должны быть возможности свободы передвижения не только декларативные, то надо перешагнуть через политические лозунги и создать условия, для того чтобы люди могли иметь реальные возможности для соответствующих коммуникаций. На территории Тирасполя находится военный аэродром. В свое время - один из лучших. Полоса пригодна для полетов. Есть инвесторы, которые могут обеспечить перепланировку данного объекта в гражданский. Но получается, что этот проект не может быть реализован, потому что молдавские власти не дают соответствующих разрешительных документов для использования потенциала этого аэродрома. Через Приднестровье пролетают молдавские самолеты, есть шесть международных «коридоров», и мы не препятствуем пролету через нашу территорию. Мы понимаем, что должны использовать любую логистику: дорожную, речную, авиационную, для того, чтобы, с одной стороны, люди могли перемещаться, с другой – чтобы они могли иметь дополнительные рабочие места. В этой связи очевидно, что Приднестровье с транспортной точки зрения является территорией, государством, которое блокируется по своим возможностям, с точки зрения предоставления услуг своим гражданам для перемещения. Мы настроены на то, чтобы модернизировать этот аэродром, обозначить его как аэродром гражданского назначения и использовать именно в гражданских целях. Регулярные рейсы, востребованные гражданами Приднестровья, могли бы осуществляться с этого аэродрома с учетом всех требований. Здесь опять-таки политическая целесообразность пока в некоторой степени препятствует реализации этого проекта. Будем продолжать наши переговоры и надеемся, что найдем компромиссы и в этой сфере в том числе.
- Если бы Вы знали наперед, что Вас ожидает за этот год с небольшим Вашего президентства, Вы бы согласились баллотироваться в президенты в 2011 году?
- Думаю, что главной задачей для кандидата в президенты и для самого президента — воспринять все лучшее, что было, и сделать хоть чуть-чуть, но еще лучше. Думаю, что мы продвинулись в 2012 году, несмотря на все сложности. Да, нам не хватает внешних инвестиций, да, у нас есть проблемы внешнего характера, есть внутренние проблемы, но я еще больше убедился, что в Приднестровье очень много добрых, порядочных людей, которые, несмотря на все сложности, работают в условиях безденежья, очень много бизнесменов, которые любят свою родину, которые желают процветания своему краю. Я полагаю и надеюсь, что мы в течение двух-трех лет достигнем более значительных успехов, чем в 2012 году. Хотя понятно, что на нас, как и на все страны, влияет глобальная экономическая нестабильность. Но мы будем искать выходы из ситуации. Потому что приднестровский народ заслуживает большего, заслуживает, чтобы у него были реальные человеческие возможности. Вот над этим мы работаем.
Фото: Сергей СЕДЛЕЦКИЙ
Источник Материала: «Комсомольская правда в Молдове»
