Евразийская интеграция, она набирает свои обороты, и в этих условиях, конечно же, мы будем использовать весь арсенал, весь спектр возможностей, который перед нами открывается, для того чтобы выбрать тот фарватер, который обеспечит нам безопасность нашего государства, стабильность и в первую очередь интересы и защиту прав нашего народа, нашего приднестровского населения.
Я хотел бы обратиться к тезису, который обозначил Юрий Григорьевич относительно того, что Приднестровью предлагают вместе с Молдовой интегрироваться в Европу. К сожалению, Приднестровью точно не предлагают интегрироваться в Европу и уж точно не вместе с Молдовой. Если что на протяжении 20-ти лет и предлагали Приднестровью, то это, конечно же, безальтернативный вариант объединения, реинтеграции с Молдовой.
Я хочу отметить, что и у европейских экспертов есть вполне резонные сомнения в будущем формате Республики Молдова. У самого политикума и населения Молдовы тоже есть разные позиции, разные взгляды на свои перспективы, и если политический класс считает, что европейская интеграция – это приоритет, то в какой форме и в каком формате она в конечном итоге будет реализована, - это, безусловно, вопрос времени, поскольку есть для Молдовы ворота Румынии, предположим. И этот фактор, этот механизм является для Приднестровья неприемлемым, как, в принципе, неприемлема идея интеграция с Молдовой.
Речь идет о построении и легитимизации в международном признании того реального факта, того завоеванного состояния, которое мы достигли на протяжении более 20-ти лет независимого государственного развития. И я хотел бы обратить внимание, что и в рамках европейской интеграции у Приднестровья есть возможности, есть отдельные экономические зоны, но европейские представители не предлагают Приднестровью альтернативные варианты, не предлагают возможность выбора. К сожалению, нам по умолчанию предлагается некий очень неявный вариант: те процессы, которые происходят по линии анализа или по линии переговоров в рамках Зоны углубленной свободной торговли с Молдовой и Европейским Союзом, они показали, что даже на уровне экспертных предварительных оценок и анализов нет места Приднестровью. Приднестровье уже не анализируется с точки зрения экономической статистики, с точки зрения анализа рисков, угроз, выгод, преференций, я уже не говорю о том, что нет видения и понимания, как это может быть реализовано с учетом современной реальности, с учетом того, что в рамках политического процесса мы сосредоточены на решении конкретных застарелых экономических проблем, и статусные вопросы, политические вопросы - это вопросы будущего, это вопросы, которые возможно решать только при достижении конкретного продвижения конкретных результатов на уровне экспертных рабочих групп, в том числе при достижении определенной атмосферы доверия, которая крайне необходима для подхода политического уровня. Поэтому это действительно очень сложная проблема, и я думаю, что сама реальность не представляет очень широкого выбора для Приднестровья.
Я хотел бы обратить внимание также на фактор региональной безопасности - это миротворческая операция, это мир на Днестре; именно этот фактор является основой, в том числе и для политического урегулирования. Именно это позволяет нам сегодня решать постепенно железнодорожную проблему, искать пути решения вопросов транспортных, вопросов социальных, гуманитарных, по линии здравоохранения, образования и т. д.
И этот фактор, на мой взгляд, в нашем регионе тоже является очень существенным. Мы знаем инициативу России о построении общего пространства европейской безопасности. Мы знаем неявную реакцию Европы, и мы видим, что происходит в процессе размещения элементов американской системы ПРО в Румынии, который должен закончиться к 2015 году. Мы видим, как активно Республика Молдова участвует в процессе интеграции со структурами НАТО. Это те факторы, которые оказывают прямое, непосредственное влияние на геополитический формат всего региона. Это факторы, которые являются вызовами с точки зрения жесткой безопасности, так называемое «хард секьюрити». И, безусловно, это будет влиять на выбор фарватера и на выбор конечного пути Приднестровья в контексте стратегии интеграции. Это тоже необходимо учитывать. Я думаю, что весь комплекс этих элементов ставит перед Приднестровьем вопрос действительно очень актуальный и серьезный: «Станет ли выработка этой концепции, этой стратегии национальной идеей?»
Я думаю, что станет, поскольку от этого зависит наше будущее, от этого зависят условия жизни наших детей, от этого зависят наши интересы, интересы нашего населения, поскольку, как очень справедливо отмечалось, наши предприятия за многие годы очень серьезно теряют в экономике. Они находятся под постоянным прессингом, и этот прессинг носит разноплановый и многоуровневый характер. И, конечно же, в этих условиях мы, очевидно, встанем перед дилеммой: что важнее – интересы некоторых предприятий или интересы полумиллионного народа? И я думаю, что мы сможем совместить решение этих вопросов как раз в рамках вектора евразийской интеграции.
Приднестровье, в силу своего формата, в силу естественных геополитических причин, это государство, которое вынуждено выбирать самый оптимальный фарватер, которое вынуждено ориентироваться на мощные течения и тенденции, которые мы наблюдаем сейчас в нашем общерегиональном пространстве: и на молдавском направлении и на украинском. Они оказывают прямое непосредственное влияние на Приднестровье. И здесь мы наблюдаем тенденцию восточную: Евразийская интеграция набирает свои обороты и в этих условиях, конечно же, мы будем использовать весь арсенал весь спектр возможностей, который перед нами открывается, для того, чтобы выбрать тот фарватер, который обеспечит нам безопасность нашего государства, стабильность, и в первую очередь, защиту интересов и прав нашего народа.
Я хотел бы обратиться к тезису, который обозначил Юрий Григорьевич, относительно того, что Приднестровью предлагают вместе с Молдовой интегрироваться в Европу. К сожалению, наверное, все-таки Приднестровью точно никто не предлагает интегрироваться в Европу и уж точно не вместе с Молдовой. Если что и предлагали Приднестровью на протяжении 20-ти лет, то это, конечно же, безальтернативный вариант объединения, т.н. «реинтеграции» с Молдовой. Я хочу отметить, что и у европейских экспертов есть вполне резонные сомнения в будущем формате Республики Молдова. У самого политикума и населения Молдовы тоже есть разная позиция, разные взгляды на свои перспективы. Если политический класс считает, что европейская интеграция – это приоритет, то в какой форме и в каком формате она, в конечном итоге, будет реализована – это безусловно вопрос времени. Поскольку есть для Молдовы ворота Румынии и этот фактор этот механизм является для Приднестровья неприемлемым как, в принципе, неприемлема идея интеграция с Молдовой. Речь идет о легитимации и международного признания того реального факта, того завоеванного состояния, которое мы достигли на протяжении более 20-ти лет независимого государственного развития. Хотел бы обратить внимание, что и в рамках европейской интеграции у Приднестровья есть возможности, есть особые экономические зоны, но европейские представители не предлагают Приднестровью альтернативные варианты, не предлагают возможность выбора. К сожалению, нам, по умолчанию, предлагается некий очень неявный вариант.
Те процессы, которые происходят по линии переговоров в рамках Зоны углубленной свободной торговли Молдовы и Европейского Союза показали, что даже на уровне экспертных предварительных оценок и анализов Приднестровью нет места. Приднестровье уже не анализируется с точки зрения экономической статистики, с точки зрения анализа рисков угроз выгод, преференций, я уже не говорю о том, что нет видения и понимания как это может быть реализовано с учетом современной реальности, с учетом того, что в рамках политического процесса мы сосредоточены на решении конкретных застарелых экономических проблем и статусные политические вопросы, это вопросы будущего. Эти вопросы возможно решать только при достижении конкретных результатов на уровне экспертных рабочих групп, в том числе при достижении определенной атмосферы доверия, которая крайне необходима для подхода к политическому уровню. Поэтому это действительно очень сложная проблема и я думаю, что сама реальность не представляет очень широкого выбора для Приднестровья. Хотел бы обратить внимание также на фактор региональной безопасности – это миротворческая операция, это мир на Днестре. Именно этот фактор является основой, в том числе для политического урегулирования, именно это позволяет нам сегодня решать постепенно железнодорожную проблему, искать пути решения транспортных, социальных, гуманитарных вопросов, проблем по линии здравоохранения, образования и т.д.
И этот фактор в нашем регионе также является очень существенным. Мы знаем инициативу России о построении общего пространства европейской безопасности. Мы знаем неявную реакцию Европы, и мы видим, что происходит в контексте размещения элементов американской системы ПРО в Румынии, которая должна окончательно сформироваться к 2015 году. Мы видим как активно Республика Молдова участвует в процессе интеграции со структурами НАТО, - это те факторы, которые оказывают прямое, непосредственное влияние на геополитический формат всего региона. Это факторы, которые являются вызовами с точки зрения жесткой безопасности – т.н. «хард секьюрити». И, безусловно, это будет влиять на выбор этого фарватера, и на выбор конечного пути Приднестровья в контексте стратегии интеграции.
Весь комплекс этих элементов ставит перед Приднестровьем вопрос, действительно очень актуальный и серьезный – «Станет ли выработка этой концепции, этой стратегии национальной идеей?» Я думаю, что станет, поскольку от этого зависит наше будущее, от этого зависят условия жизни наших детей, от этого зависят интересы нашего населения, поскольку как очень справедливо отмечалось, наши предприятия за многие годы очень серьезно теряют в экономике. Они находятся под постоянным прессингом, и этот прессинг носит разноплановый и многоуровневый характер. В этих условиях мы очевидно встанем перед дилеммой: что важнее – интересы некоторых предприятий, или интересы полумиллионного народа Приднестровья? И я думаю, что мы сможем совместить решение этих вопросов как раз в рамках вектора евразийской интеграции.
-KUVgpufuI
