Сегодня Заместитель Председателя Правительства ПМР по вопросам международного сотрудничества, Министр иностранных дел Нина Штански провела встречу с делегацией Германского фонда им. Маршалла в США. В составе делегации Посол по особым поручениям МИД Латвии Юрис Пойканс, представитель парламентской группы СПГ в Бундестаге Харальд Бервангер, начальник отдела МИД ФРГ по связям со странами Восточной Европы Манфред Хутерер, известные журналисты Тим Джуд (The Economist), Николай Нильсен (EU observer) и другие.
Экспертов интересовало положение дел в республике, перспективы развития приднестровской экономики в контексте приближающегося Вильнюсского саммита «Восточного партнерства», ход переговорного процесса с Республикой Молдова.
Приводим стенограмму состоявшегося диалога.
Дорогие коллеги! Я очень рада тому, что сегодня такая делегация посетила наше Министерство. Журналисты, дипломаты и эксперты вместе - это очень интересный формат. Я должна признаться, что мы рады интересу, который вы проявляете к Приднестровью. Нередко раньше, три года, пять лет назад, многие западные эксперты высказывались о Приднестровье, даже ни разу не побывав здесь, и, как вы понимаете, то, что писалось такими экспертами и журналистами, мало совпадало с реальностью.
Существует немало стереотипов и мифов, которые нам на протяжении последних двух лет приходилось разрушать. Сказанное ни в коем случае не обозначает упрек или укор в адрес экспертов и журналистов. Может быть, в том, что журналисты, эксперты и дипломаты предпочитали не приезжать в Приднестровье и делать выводы, основываясь на высказываниях посредников и неких третьих лиц, есть и вина Приднестровья. Сегодня мы открыты для общения с представителями международного сообщества, я благодарна вам за то, что вы прибыли сюда, чтобы самостоятельно получить информацию из первых уст и сделать выводы о том, что вы здесь увидели.
Предваряя нашу дискуссию, я расскажу вам в этом контексте один интересный случай. В прошлом году, как вы знаете, в республике на протяжении всего года работал специальный представитель Организации Объединенных Наций в Приднестровье Томас Хаммарберг. Его задачей было определить уровень обеспеченности прав человека в Приднестровье. К слову, именно его отчет наиболее честно отражает ситуацию в Приднестровье. Может быть, кому-то не нравится, но он очень многого здесь не нашел. Одновременно с этим он отметил, что Конституция Приднестровья и законодательство Приднестровья наиболее полно имплементировали основополагающие нормы и принципы международного права в области защиты прав человека. Но моя история не об этом.
Господин Хаммарберг был заинтересован в том, чтобы посетить любые объекты, которые его интересовали, включая психиатрические больницы, тюрьмы, следственные изоляторы. И однажды мне пришлось позвонить одному приднестровскому чиновнику для того, чтобы получить разрешение на посещение одного из объектов. Этот чиновник спросил меня: «Зачем нужно, чтобы эксперт посещал этот объект, ведь он все равно не напишет в своем отчете правду? Он не напишет о том, что мы сделали там ремонт, что мы соблюдаем все международные стандарты». «Все международные эксперты ангажированы», - сказал он мне.
И тогда я спросила его: «А если Вы не разрешите этому эксперту попасть в Ваше учреждение, он напишет что-то хорошее в отчете о Вас?» И эта ситуация, которую я Вам рассказала, весьма распространена. Очень многие в Приднестровье (я имею в виду не только представителей различных учреждений, но и даже представителей бизнес-сообщества, неправительственного сектора и журналистской среды) настороженно относятся к экспертам, приезжающим к нам с Запада. Это связано с обидами в связи с тем, что то хорошее, что здесь можно увидеть, нередко не попадает на страницы западных журналов и газет. Наша же позиция, позиция приднестровских дипломатов такова: мы готовы встречаться с любыми экспертами, журналистами, представителями неправительственного сектора, откуда бы они ни приезжали. И что бы потом мы ни увидели в сети, мы тем не менее будем точно знать, что мы ответили на Ваши вопросы.
По большому счету проблемы, с которыми люди сталкиваются в Приднестровье, мало чем отличаются от проблем, которые беспокоят людей в ваших странах. За проблематикой непризнанности прячутся такие очень важные аспекты, как проблема борьбы со СПИДом и туберкулезом, проблема борьбы с терроризмом и транснациональной преступностью, которая также не имеет границ, проблемы борьбы с бедностью и многие-многие другие. И, несмотря на то что Приднестровье уже много лет живет в условиях экономической блокады и мы фактически не можем вести полноценную торговлю с внешним миром, а значит и развивать нашу экономику, если бы вы задержались чуть дольше здесь, в Приднестровье, вы бы увидели замечательно оснащенные школы, достаточно хорошо оснащенные больницы, хорошие дороги, освещенные сельские улицы и многое другое. Только за последние несколько лет в Приднестровье было создано более сотни новых мест в детских садах. Пусть и не так много, как хотелось бы, но повышены зарплаты бюджетников, в особенности медиков и педагогических работников. Пенсии сегодня в Приднестровье значительно выше, чем в соседней Республике Молдова. Может быть, такое мое вступление объяснит упорство приднестровской стороны в продвижении тактики «малых шагов» в отношениях с Республикой Молдова. Выстраивая добрососедские отношения с Республикой Молдова, в качестве главной нашей задачи сегодня мы видим принятие таких мер, которые позволили бы, прежде всего, улучшать благосостояние людей. После такого продолжительного вступления я готова ответить на ваши вопросы.
Манфред Хутерер, начальник отдела по отношениям с Россией, Украиной, Белоруссией, Молдавией, странами «Восточного партнерства» МИД ФРГ
Могу ли я задать вопрос относительно Договора об ассоциации и Соглашения об УВЗСТ, которые Молдова собирается подписать? 70% приднестровского экспорта направляется на Запад: в Молдову и ЕС. Как Вы оцениваете возможность присоединения к Соглашению об УВЗСТ?
Спасибо за Ваш интересный и актуальный вопрос.
Я должна сказать, что предстоящее парафирование Республикой Молдова и подписание Украиной этого договора, безусловно, повлечет риски для нашей экономики. Прежде всего, это связано с неурегулированностью приднестровско-молдавских отношений. Я попробую это коротко Вам пояснить.
Еще два года назад, когда после шестилетнего перерыва возобновились переговоры между Приднестровьем и Молдовой, во главу угла было поставлено социально-экономическое взаимодействие. Кстати, это решение было принято на высшем уровне на встрече Президента Приднестровья Евгения Шевчука и экс-премьер-министра Молдовы Владимира Филата. Такой поход был поддержан и одобрен всеми участниками переговорного процесса. И справедливости ради нужно сказать, что в этом направлении нам все-таки за два года удалось принять важные и востребованные решения. Однако разрешить проблемы, связанные с экономическими ограничениями, не удалось. Нам не удалось продвинуться ни на один шаг вперед, и сегодня сложилась такая ситуация, что, с одной стороны, мы пытались урегулировать наши разногласия, которые начались с нового режима, введенного Молдовой, Украиной и Европейским Союзом в 2006-м году. С другой стороны, мы оказываемся лицом к лицу с возникновением еще одного нового режима. И совершенно очевидно, что этот новый режим, который мы сегодня называем Зоной свободной торговли с ЕС, совершенно не учитывает тот факт, что между Приднестровьем и Молдовой существует целый комплекс неурегулированных проблем. Кроме того, эта ситуация не учитывает те обстоятельства, что в Приднестровье и в Молдове существуют совершенно отдельные экономические системы. Более того, налоговая система, налоговое законодательство принципиально отличаются. У нас разные денежно-кредитные системы, наши банковские системы не взаимодействуют, несмотря на многократные инициативы приднестровской стороны.
Я снова верну ваше внимание к 2006-му году. Тогда молдавские коллеги объясняли всему миру, что Приднестровье не пострадает от введения нового режима. Европейский Союз предоставил торговые преференции для тех предприятий из Приднестровья, которые зарегистрируются в Республике Молдова. Представьте себя на месте такого предприятия - вы находились перед выбором: либо лишиться своего бизнеса совсем, либо принять те условия, которые вам предлагают Европейский Союз и Молдова. Конечно, вы выбрали второе, но вам нужны были гарантии, и такие гарантии вам давало правительство Республики Молдова. Были приняты соответствующие законодательные акты, в которых говорилось, что предприятие из Приднестровья, зарегистрировавшееся в Молдове, не будет платить в Молдове никаких налогов, для того чтобы избежать двойного налогообложения. Там же говорилось, что предприятия из Приднестровья, зарегистрированные в Республике Молдова, не будут дискриминироваться ни по каким признаками.
Многие предприятия зарегистрировались в Молдове, потеряли свои рынки в России и СНГ и переориентировались на рынки Европейского Союза. И теперь те акты, которые были изданы в 2006-м году, больше не действуют. Один за другим они отменялись или изменялись, изменения происходили даже в прошлом году, когда мы уже вели переговоры по этой проблематике. И, поскольку я вам предложила себя поставить себя на место этого приднестровского предприятия, я назову пять пунктов, которые являются для вас неотъемлемой реальностью.
Первое. Вы обязаны регистрировать и лицензировать свой бизнес в Молдове. Это значит, что вы выплатите все налоги и сборы в бюджет Республики Молдова. «Но моя фабрика расположена в Тирасполе, и здесь мое производство!» - скажете вы. Но это никого в Молдове теперь не беспокоит. С вас берут таможенные сборы, что противоречит документам, принятым в 2006-м году. Каждый год вы и ваши коллеги, приднестровские предприятия, платите до 30 млн. долларов в бюджет Республики Молдова. Вы подвергаетесь дискриминации. С одной стороны, вы платите налоги, как любое молдавское предприятие, но, с другой стороны, когда из Приднестровья вы везете свой товар в Молдову и наоборот, и туда, и обратно вы платите НДС в размере 20 процентов. Но вы спросите: «Я же молдавское предприятие, я зарегистрировался в Молдове, почему я плачу налоги как иностранец?» Ни у кого нет ответа на этот вопрос. Кроме того, ваше предприятие сталкивается с запретами, которые есть в Республике Молдова на ввоз и вывоз некоторых групп товаров, включая сырье. Вы наверняка знаете, что единственный металлургический завод в регионе расположен в Приднестровье, а не в Молдове. И вы наверняка знаете, что это предприятие является одним из основных налогоплательщиков в бюджет Приднестровья. И тогда вы должны знать, что Молдова запретила ввоз и вывоз металлолома. Может ли ММЗ осуществлять свою деятельность без сырья? Конечно, нет.
Наконец, проблема транспорта. Для того чтобы вывозить произведенные здесь товары, вам необходима транспортная компания, которая будет этим заниматься. Молдова же полностью заблокировала транспортные грузовые перевозки из Приднестровья. И поэтому, даже если у вашего предприятия есть соответствующий транспорт, вы не сможете вывезти свой товар самостоятельно. И я могу сказать вам, что приднестровские экономические агенты на транспортных издержках теряют полтора миллиона долларов каждый год. Конечно, мы понимаем, что это выгодно транспортным компаниям из Молдовы, которые предоставляют такие услуги экономическим агентам из Приднестровья.
И, наконец, последние две проблемы, с которыми вы сталкиваетесь как приднестровское предприятие. Вернее, их несколько десятков, но нам не хватит и дня, для того чтобы их обсудить, поэтому я называю те, что лежат на поверхности. Ваше приднестровское предприятие должно оплачивать в бюджет Молдовы экологический сбор. «Но моего завода не существует в Молдове, я не делаю никаких выбросов в атмосферу», - скажете вы. Эти вопросы задавали и мы, в результате Молдова пообещала отменить этот сбор. Это обещание я слышу практически каждые два месяца, так как каждые два месяца мы встречаемся в формате «5+2» и обсуждаем экономические вопросы. И мне говорят, что почему-то депутаты парламента Молдовы не принимают этот законодательный акт, а на рассмотрении он там находится уже четыре года. И, наконец, новая проблема, которая появилась только в прошлом году. Всем приднестровским предприятиям, зарегистрированным в Республике Молдова, было предъявлено требование представить в налоговые органы Молдовы всю статистику и всю бухгалтерскую отчетность, начиная с 2006-го года, на румынском языке. Знали ли вы об этом в 2006-м году, когда вы проходили там регистрацию? У вас нет бухгалтерии в республике Молдова, вы ее никогда не вели, вам не выставляли таких требований раньше.
Не существует вообще никакого взаимодействия в банковской сфере. Яркий пример – приднестровский оператор связи «Интерднестрком». Эта компания купила в Молдове лицензию за один миллион долларов. Право купить лицензию ей было предоставлено, так как она зарегистрировалась в Республике Молдова. Затем молдавские власти передумали и аннулировали эту лицензию. Прошли годы, этот миллион, как вы понимаете, никто Приднестровью не вернул, так как молдавские власти якобы не знают, как это сделать, на какой счет перевести деньги и какой механизм для этого избрать. И выходит, когда нужно было взять у приднестровского агента деньги, правила были одни, а когда нужно их возвращать, правила поменялись и стали другими.
А вот теперь о DCFTA (прим.: Зона свободной торговли ЕС-РМ). Вам, приднестровскому предприятию, которое сталкивается со всеми этими сложностями, предлагают «кота в мешке». Вы знаете, что бизнеса, который вы осуществляете в Приднестровье, в Молдове нет. Следовательно, вряд ли соглашение Молдовы с Европейским Союзом учитывает интересы вашего бизнеса. Вы не видели текста этого соглашения. И если вы его увидите, то только после его парафирования, а значит изменить в нем что-либо и учесть интересы вашего предприятия будет уже нельзя. Но даже если предположить, что это соглашение случайно удобно для вашего бизнеса, то воспользоваться им вы сможете только тогда, когда вы свой товар сертифицируете в Республике Молдова, потому что в Приднестровье нет лабораторий, нет стандартов, которые Молдова купила у Румынии. Можно ли предположить, что у вас будут прямые отношения с Европейским Союзом? Абсолютно четко можно ответить - нет. Вы будете находиться в зависимости от воли тех молдавских органов власти, которые будут решать, соответствует ваш товар европейским стандартам или нет, выдавать вам сертификат или нет. Сможет ли кто-то гарантировать вам, что эти правила для вас в Молдове не будут меняться вновь? Можно абсолютно четко сказать – нет, никто не сможет вам этого гарантировать.
И теперь, когда, я надеюсь, мне удалось объяснить все на примере одного предприятия, я скажу Вам государственную позицию. Мы, разумеется, заинтересованы в торговле с Европейским Союзом. В Приднестровье есть предприятия, для которых европейский рынок является единственным. Это касается, прежде всего, небольших текстильных предприятий - в отличие от крупного текстильного предприятия они не смогут переориентироваться на иные рынки безболезненно. Мы заинтересованы в торговле и с Европейским Союзом, и с Россией, и со странами СНГ. Наше право на осуществление внешнеэкономической деятельности зафиксировано в переговорном процессе еще в 1997 году, и Молдова не отзывала свою подпись из этого соглашения. И поэтому, когда мы говорим о молдавских обязательствах перед Европейским Союзом, мы должны помнить и о других молдавских международных обязательствах. Президент Приднестровья Евгений Шевчук недавно на баварской конференции в Ландсхуте предложил Европейскому Союзу выработать особую формулу для работы с Приднестровьем. На наш взгляд, эта формула могла бы быть выражена и в специальном протоколе, который, возможно, стал бы приложением к соглашению о DCFTA. Эта формула могла бы быть учреждена на переходный период, до тех пор, пока не будут урегулированы приднестровско-молдавские отношения в этой области. И мы готовы к переговорам с европейской стороной. Кроме того, в Баварии представители экономического блока Приднестровья выступили с предложением к молдавской стороне. Они предложили молдавским коллегам попробовать сформировать Зону свободной торговли между Приднестровьем и Молдовой. Как вы знаете, Приднестровье отменило стопроцентные заградительные пошлины для молдавских товаров, и сегодня торговый оборот с Молдовой увеличился более чем в три раза. И, конечно, снятие всех ограничений с двух сторон могло бы серьезно активизировать торговлю между Приднестровьем и Молдовой. Я уверена, что, если бы такое взаимодействие было организовано между Приднестровьем и Молдовой год или полтора назад, уже сегодня наш диалог о DCFTA имел бы совершенно другие оттенки. Но на сегодняшний день между нами нет доверия, нет исполнения взятых на себя Молдовой обязательств в отношении Приднестровья. Продолжается давление, предпринимаются санкции в отношении приднестровских экономических агентов, уже около десятка дел против приднестровских предприятий находятся в молдавских судах, причем находятся там не один и не два года. Говорить о том, что в сложившихся обстоятельствах мы можем каким-то образом вместе имплементировать соглашение о DCFTA, было бы просто нечестно. И, на мой взгляд, со стороны молдавских властей это, прежде всего, нечестно по отношению к европейским партнерам, потому что я уверена: и Вам, и вашим коллегам очень много рассказывали о том, что Приднестровье не хочет торговать с Европейским Союзом и использовать выгоды от DCFTA, но я готова поспорить, что ни об одном из тех пунктов, которые я перечислила сегодня, никто и никогда в Молдове вам не рассказывал.
Вы задали очень актуальный и многогранный вопрос, и мы могли бы посвятить этому отдельную встречу, но я, пожалуй, здесь поставлю точку.
Станислав Секриеру, эксперт Румынского центра по вопросам европейской политики
Первый вопрос: представители Миссии ОБСЕ в РМ пожаловались нам, что начиная с 1 ноября ограничено их право доступа на территорию Приднестровья. Правда ли это? И если да, то каковы мотивы приднестровской стороны изменить режим пропуска членов Миссии при посещении Приднестровья?
Второй вопрос: господин Шевчук в Германии поднял вопрос «цивилизованного развода». Означает ли это, что Приднестровье намерено открыть обсуждение «третьей корзины» в рамках переговоров по политическим вопросам?
Приднестровье в свое время выразило согласие на применение на своей территории Венских конвенций 1968 года. Следовательно, наше законодательство имплементировало эти нормы. И сегодня в Приднестровье действует закон, который регулирует правила въезда на территорию Приднестровья и проезда через нее для дипломатов, а также представителей международных организаций.
Основной порядок, как и в других странах, заключается в уведомительном характере въезда. Таким образом, для того чтобы въехать в страну, соответствующее ведомство или посольство должно направить ноту. Так фиксируется въезд дипломата в страну пребывания и ему обеспечиваются все привилегии и иммунитеты в соответствии с Венскими конвенциями 1968 года. С тех пор как вступил в силу этот порядок, мы слышим только положительные отклики от наших коллег-дипломатов, работающих в посольствах, аккредитованных в Республике Молдова и приезжающих в Приднестровье. В отношении Миссии ОБСЕ действовал другой порядок. В 1993 году Приднестровье и Миссия ОБСЕ подписали соглашение. Тогда, правда, подписантами были не Приднестровье, а Приднестровский регион Республики Молдова, и не ОБСЕ, а СБСЕ. За прошедшие более 20 лет эта договоренность более чем устарела, и ряд ее положений перестал быть актуальным. Мы предложили ОБСЕ актуализировать эту договоренность и изложить ее в новой редакции. Сейчас мы ведем консультации с Миссией по тексту этого соглашения. И, поскольку мы пока не пришли к новому тексту, а прежний мы считаем более неактуальным для приднестровской стороны, с 1 ноября этого года Миссия ОБСЕ пользуется теми же правилами, которые используют все другие дипломатические представительства и международные организации в регионе. Однако должна отметить, что руководство Миссии, а также те члены Миссии, которые работают в ОКК, пользуются большими привилегиями, чем другие дипломаты. Они не направляют уведомлений, въезжают и выезжают беспрепятственно в любое время. Это же исключение распространено на тех членов Миссии ОСБЕ в Молдове, которые живут в Приднестровье. Таким образом, я могу констатировать, что в Приднестровье условия для въезда и выезда членов Миссии ОБСЕ существенно отличаются в лучшую сторону от других международных организаций. Новый текст соглашения, который был передан приднестровской стороной в адрес ОБСЕ, подразумевает еще более удобные условия перемещения по территории Приднестровья, нежели они есть сейчас.
Что касается Вашего второго вопроса, действительно, в Ландсхуте Президент Приднестровской Молдавской Республики открыто сказал о том, что единственный выход сегодня – «цивилизованный развод» Молдовы и Приднестровья. Должна сказать Вам, что такое заявление он сделал уже во второй раз – первый был не так давно, когда наши руководители Евгений Шевчук и Юрий Лянкэ встречались в Тирасполе.
Касаясь следующей части Вашего второго вопроса, я должна сказать, что Приднестровье не ведет и не может вести переговоры с Молдовой о статусе, и я объясню Вам, почему. Потому что статус Приднестровья уже определен, и он определен не политическими элитами, не переговорщиками, не руководством этой страны. Этот статус определен людьми, которые здесь живут, 23 года живут в независимом государстве, пусть и не признанном международным сообществом. Воля этих людей была неоднократно подтверждена в ходе референдумов. И последний из них был проведен в 2006-м году. В Конституции Приднестровья сказано, что превыше всего стоит воля народа, живущего здесь. Президент является гарантом Конституции Приднестровья. И то, что было сказано в Ландсхуте, стало ответом на многие вопросы наших молдавских и зарубежных коллег об обсуждении статуса. И Президент спросил в Ландсхуте наших международных партнеров: «Вы готовы обсуждать признание Приднестровья? Готовы ли вы учитывать волю приднестровцев так же, как это было недавно сделано в Сербии и Черногории, в Южном Судане, Абхазии и Южной Осетии?». В 2002-м году на Гибралтаре люди решили в ходе референдума свою судьбу, и сегодня спор Испании и Великобритании опирается на результаты этого референдума. Таким образом, сегодня урегулирование конфликтов неизбежно опирается на существующие прецеденты, например, что говорить о Косово, которое признали уже 103 страны? Конечно, скажете Вы, все эти ситуации разные, отличаются друг от друга, и я не буду с этим спорить. Однако во всех этих ситуациях решение принималось, основываясь на воле живущих там людей, и возникает вопрос: чем же отличаются люди в Приднестровье от людей, живущих в других странах? Эти люди создали свою страну, свою республику для того, чтобы выжить! И за 23 года они доказали, что они могут быть современным демократическим обществом. Они сумели построить государственность, которая обеспечивает стандарты жизни намного лучше, чем во многих странах, являющихся членами ООН. Здесь проживает более двенадцати этнических групп разной величины, из них три самые большие – русские, украинцы и молдаване. И за 23 года на этой земле не случилось ни одного инцидента по этническим мотивам, даже международные эксперты не обнаружили здесь никаких признаков межэтнической или межрелигиозной розни. Люди здесь не дискриминируются вообще ни по каким признакам. Какие еще доказательства нужны международному сообществу и достигнет ли такого же уровня толерантность в тех странах, которые международное сообщество сегодня признало?
Вы спросили о «третьей корзине». Я скажу Вам, что «третьей корзины» нет. К сожалению, у меня нет с собой повестки переговоров, чтобы Вам ее показать. Но, когда в Дублине уже почти два года назад мы обсуждали эти самые три корзины, мы очень легко договорились о том, чем мы наполним первую, немного сложнее, но все-таки договорились о наполнении «второй корзины», и, когда мы начали обсуждать, чем мы наполним «третью корзину», наши переговоры зашли в тупик. Молдавская сторона хотела наполнить эту корзину вопросами демилитаризации Приднестровья, изменения миротворческой операции и т.д. Разумеется, это было невозможно, так как есть другой международный формат, где обсуждаются эти вопросы – Объединенная Контрольная Комиссия. И, поскольку мы не смогли договориться, чем мы наполним «третью корзину», мы оставили ее пустой. Это был компромиссный подход, и если бы к нему не пришли, то не смогли бы начать переговоры субстантивно. Вы знаете, что позже мы подписали такую повестку, также ее подписали страны-гаранты и ОБСЕ. США и Европейский Союз как наблюдатели не обладают правом подписывать документы, но они сделали соответствующее заявление и поддержали тогда такой подход. И, таким образом, у нас появилось согласованное двумя сторонами переговорное пространство, которое заполнено вот этими пунктами. Я не сомневаюсь, что если мы будем успешными в обсуждении того, что мы согласовали сегодня, то однажды мы сможем начать переговоры о том, чем мы наполним эту третью корзину, но для этого нам нужно проделать долгий и непростой путь.
Тим Джуда, специальный корреспондент «The Economist»
Первый вопрос: Вас должно беспокоить, что, имея посольства в Южной Осетии и Абхазии, Россия так яростно противится независимости Косово, вашей независимости. Как Вы можете прокомментировать этот вопрос?
Второй вопрос: Если Украина и Молдова подпишут соглашение с ЕС, вы окажетесь в изоляции, находясь в самом центре этого региона. Не считаете ли Вы, что окажетесь в этой связи в достаточно сложной ситуации?
Я часто слышу вопрос от наших западных коллег: «Как же вы рассчитываете на признание России, если она не признает Косово?» Я должна сказать, что мы уважаем позиции всех наших партнеров и мы слушаем все позиции за столом переговоров. Для Приднестровья нет другого пути, кроме как обсуждение всех вопросов только за столом переговоров. Я помню время, когда Россия неукоснительно следовала принципу территориальной целостности Грузии. Я также помню время, когда подавляющее число стран Европейского Союза были против признания Косово. Мне кажется, что международные отношения и международное право – это самые гибкие на сегодняшний день области международного сотрудничества. И эта гибкость сегодня должна проявляться, на мой взгляд, не в целях политической конъюнктуры или поддержки тех или иных элит, а в целях обеспечения прав людей. И эта гибкость должна учитывать то, что выше всего для любого международного сотрудничества – человек. Потом только общество и потом только государство. Конечно, мы внимательно наблюдаем за ситуацией в Косово. Мне не хотелось бы ни в коем случае, чтобы мое высказывание было расценено как некорректное, и мне не хотелось бы никого обидеть, но, когда я сравниваю ситуацию в Косово и в Приднестровье, я могу ответственно заявить вам, что Приднестровье гораздо более готово к признанию, чем Косово.
Касательно Вашего второго вопроса – Вы абсолютно правы. Мы окажемся в очень сложной ситуации. Я скажу вам, что мы окажемся в очередной экономической блокаде. И ее последствия могут быть намного хуже, чем последствия блокады 2006 г. Я хочу сказать, что если вдруг кто-то рассчитывал, что таким образом можно будет добиться от Приднестровья изменения позиций, то это был ошибочный подход, потому что наша история показала, что санкциями и давлением вряд ли можно чего-то добиться. Кроме того, возникает вопрос: кто понесет ответственность за ухудшение жизни людей? То, что Молдова не готова нести ответственность – очевидно, и это многократно подтверждалось. Готов ли Европейский Союз нести ответственность за более чем полмиллиона людей, которые здесь живут? Я много общаюсь с нашими европейскими коллегами, и мне кажется, что сегодня в Европейском Союзе есть понимание того, что оказывать давление на Приднестровье нельзя. Есть цивилизованные инструменты взаимодействия, а экономическое благополучие людей ни в коем случае не может быть предметом для шантажа.
Яна Кобзова, сотрудник по реализации программ Европейского фонда поддержки демократии
Вопрос. Если обратиться к примеру Южной Осетии и Абхазии, то можно констатировать, что Российская Федерация инвестировала свои дипломатические и финансовые ресурсы в признание этих республик. На Ваш взгляд, насколько Российская Федерация готова к признанию Приднестровья и что, на Ваш взгляд, изменится в случае признания Вашей республики со стороны РФ? Каковы будут отношения с Россией в условиях интеграции Белоруссии, России и Казахстана.
Я думаю, что первую часть вопроса нужно задавать не мне. У приднестровской дипломатии очень хорошие отношения с дипломатами Российской Федерации, но МИД РФ не уполномочивал меня делать за него такие заявления (смеется).
Я уже отметила, что мы с уважением и пониманием относимся к позиции Российской Федерации. Одновременно с этим я должна сказать вам, что Россия в переговорном формате «5+2» остается, пожалуй, наиболее последовательным актором. Обратите внимание на то, что именно Россия, которая является гарантом многих соглашений, выполняет взятые на себя обязательства. Начиная с 1992 года, когда усилиями России прекратилось кровопролитие, под эгидой РФ сформировалась миротворческая операция. Уникальная. И в этой миротворческой операции соединены контингенты конфликтующих сторон – Приднестровья и Молдовы. Кто-то может возразить на такое заявление и сказать, что нет стабильности в Зоне безопасности, есть инциденты. И как человек, который во время войны был беженцем, я скажу вам, что стабильность есть. Люди не стреляют друг в друга, никто не умирает. Наблюдается существенный рост рождаемости в Приднестровье, и мы с вами понимаем, что если люди не боятся спокойно ложиться спать и потом рожать детей, то миротворческая операция все-таки достаточно эффективная (улыбается). И миротворческая операция здесь – это, пожалуй, самое мощное гарантийное проявление, которое вообще было за все годы переговоров.
Кроме того, Россия в условиях неурегулированного конфликта помогает обеспечить социально-экономические возможности для обеспечения нормальной жизни людей. В былые времена это было распространенной практикой, когда в условиях конфликта третья сторона обеспечивала нормальную жизнедеятельность и благополучие людей в зонах конфликта. Сегодня эта добрая традиция посредничества проявляется только со стороны России. Кроме того, вы знаете, что недавно был подписан соответствующий протокол по итогам встречи Специального представителя Президента РФ по Приднестровью Дмитрия Рогозина и Президента ПМР Евгения Шевчука. Этот протокол заключает в себе положения о том, что совместные действия России и Приднестровья вытекают из Меморандума 1998 г. Это соглашение было заключено между Приднестровьем и Молдовой, но его гарантами выступали Россия, Украина и ОБСЕ. И в этом Меморандуме говорится о праве Приднестровья осуществлять самостоятельные контакты в экономической, культурной и других сферах. Мы рассчитываем на то, что наше взаимодействие с Российской Федерацией на современном этапе позволит нам интегрироваться в пространства Евразийского Союза, который только формируется. Этот вектор нашей внешней политики является официальным. В прошлом году он был провозглашен национальной идеей Приднестровья, и мы сегодня мы много работаем над тем, чтобы интегрироваться в евразийские пространства: и социокультурное, и экономическое, и иные.
Спасибо большое, дорогие коллеги. Мне жаль, что отношения Приднестровья и Молдовы пока еще такие сложные, что ответы всего лишь на несколько вопросов занимают более часа. Мне было очень интересно общаться с вами, и мы могли бы делать это и дольше, но уже через полчаса у меня будет встреча с моим коллегой Карповым здесь, в Тирасполе, где мы планируем сосредоточиться как раз на социально-экономических вопросах.
Спасибо, и всего вам самого наилучшего!
