Переговорный процесс по приднестровскому урегулированию в формате "5 + 2" застопорился, в то время как отношения между сторонами в конфликте продолжают ухудшаться. На этом фоне традиционные вопросы "Кто виноват?" и "Что делать?" приобретают особую остроту и актуальность. Своими оценками и озабоченностями на сей счет поделился в интервью ТАСС министр иностранных дел Приднестровской Молдавской Республики (ПМР) Виталий Игнатьев.
— На днях статс-секретарь, заместитель министра иностранных дел России Григорий Карасин на встрече с лидером Приднестровья Вадимом Красносельским в Москве выразил озабоченность в связи с затягиванием сроков проведения официального заседания в формате "5 + 2" (Молдавия и Приднестровье — стороны конфликта; Россия, Украина и ОБСЕ — посредники; США и ЕС — наблюдатели). За возобновление диалога не раз высказывались и Кишинев, и Тирасполь. Однако время идет, а дело стоит. В начале июня уже исполнится год со дня проведения последней полноформатной встречи, которая состоялась в Берлине.
— Действительно, текущая ситуация требует активизации контактов и взаимодействия, поскольку, по моей оценке, переговорный процесс переживает один из самых непростых, сложных периодов на текущий момент. Мы считаем формат "5 + 2" очень важным инструментом для урегулирования молдавско-приднестровских отношений, включая разрешение практических гуманитарных, социальных, экономических вопросов, которые находятся в актуальной повестке на столе переговоров.
Нужно отметить, что Берлинский протокол, который был подписан в рамках заседания "Постоянного совещания…" 2–3 июня прошлого года, не был реализован из-за отказа молдавской стороны выполнять достигнутые договоренности. В связи с этим считаю необходимым продолжить работу как над реализацией положений, закрепленных в Берлинском протоколе, так и над целым рядом других не менее чувствительных и важных вопросов.
— Что это за вопросы?
— К сожалению, ситуация во взаимоотношениях сторон не стоит на месте — она деградирует, ухудшается, появляются новые угрозы и вызовы. В прошлом году к имеющимся проблемам добавились сложности с осуществлением поставок топлива для Приднестровья по железной дороге в результате односторонних действий Республики Молдовы и Украины. Эта проблема до сих пор до конца не решена, и ее необходимо обсуждать.
Кроме того, сегодня наиболее чувствительным и серьезным вызовом двусторонним отношениям, и думаю, что вообще переговорной конструкции, являются меры, которые принимаются Молдавией и Украиной при поддержке Европейского союза и некоторых других международных участников, по осуществлению совместного пограничного и таможенного контроля на границе Украины с Приднестровьем.
Мы считаем целесообразным обсуждение данной проблематики в рамках переговорного процесса, включая заседания в формате "5 + 2". Нужно отметить, что односторонние шаги в данном направлении нарушают договоренности, достигнутые за прошедшие годы. Это касается и Протокола согласованных вопросов 1996 года, Московского меморандума 1997 года, Протокола о некоторых аспектах свободы передвижения от февраля 2014 года и положений, в частности пункта 7 Берлинского протокола, где четко отмечено, что все решения должны приниматься исключительно за столом переговоров.
Подобные односторонние меры подрывают доверие сторон и создают условия для оказания давления на Приднестровье социально-экономическими, политическими и другими методами. Считаем, что это ухудшает атмосферу диалога между Приднестровьем и Молдовой.
— В чем суть возникших озабоченностей?
— Рассматриваем эти действия как форму усиления комплексного давления на Приднестровье. Напомню, что в 2006 году опять-таки в одностороннем порядке Молдовой при поддержке Украины был изменен порядок оформления экспортных грузов из Приднестровья. Это стало первым этапом экономической блокады ПМР. Наши предприятия около полугода фактически не работали, потеряли рынки сбыта, лишились выгодных контрактов. Раньше на долю РФ и стран СНГ приходилось порядка 50 процентов нашего экспорта, однако после насильственной переориентации на западные рынки этот показатель сократился к настоящему времени до 10 процентов. Таким образом, нас целенаправленно стремятся оторвать от РФ и СНГ.
То, что сейчас происходит на границе, является, на наш взгляд, попыткой взять под контроль РМ все экспортно-импортные операции, ведь наряду с переоборудованием пункта пропуска Кучурган молдавская и украинская стороны открыто заявляют о намерении создать к концу текущего года целую сеть из 13 совместных пунктов пропуска на международных автомобильных трассах и на железнодорожных перегонах. Такая перспектива не может не вызывать тревогу, ведь Приднестровье в значительной мере зависит от импорта продуктов питания, некоторых категорий промышленных товаров, медикаментов и т. п. При этом, помимо контроля над экспортно-импортными операциями, молдавская сторона может получить фактически прямой контроль над транспортно-логистическими потоками и пересечением границы гражданами Приднестровья. Это означает, что никто не сможет ни въехать в Приднестровье, ни выехать обратно без соответствующей санкции молдавской стороны.
Иными словами, речь идет об установлении фактически тотального пограничного и таможенного контроля над Приднестровьем, потому что на западном направлении со стороны Молдовы такой контроль уже осуществляется. В результате могут возникнуть дополнительные трудности для более чем 200 тыс. граждан РФ, проживающих в Приднестровье. Есть множество фактов депортации граждан РФ и ПМР молдавскими властями. Известны также многочисленные случаи, когда Молдова блокирует наши контакты с внешним миром, в том числе гуманитарные, препятствуя въезду в страну творческих коллективов, делегаций ученых, экспертов и т. д.
Еще одна проблемная ситуация связана с ротацией российских военнослужащих из состава миротворческих сил и воинского контингента, охраняющего склады боеприпасов бывшей 14-й армии. Молдавская сторона чинит этому всяческие препятствия, так что нормальный процесс ротации практически разрушен.
Предпринимателям тоже придется несладко, ведь при прохождении пограничного и таможенного контроля для них будут действовать фактически три разных правовых поля — украинское, молдавское и приднестровское. Ни о каком "едином окне" для оформления грузов, товаров и услуг здесь не может быть и речи. Скорее, наоборот, появится дополнительный барьер.
Конечно, бизнес не сможет работать в таких условиях. К тому же в Молдове заведены уголовные дела на руководителей порядка 50 крупных приднестровских предприятий, а это значит, что любой экономический агент, который будет завозить грузы через территорию Украины, может столкнуться с тем, что к нему возникнут претензии, а груз будет арестован. Идеальные условия для коррупции. Но дело даже не в этом. Утрата таможенного контроля над границей может обернуться для Приднестровья потерей 6 процентов ВВП, а общая сумма издержек может составить порядка $40 млн в год.
— Однако в Киеве, Кишиневе и Брюсселе не разделяют подобных опасений, да и спецпредставитель ОБСЕ по приднестровскому урегулированию Вольф Дитрих Хайм заявил недавно, что этот вопрос относится исключительно к сфере двусторонних отношений Молдавии и Украины, что все озабоченности преувеличены и что главная проблема заключается в недостаточной информированности населения по обеим берегам Днестра.
— О позиции действующего председательства ОБСЕ выскажусь позже. А вот что касается Республики Молдовы, Украины и Евросоюза, то мы слышим риторику о том, что обустройство международно признанной границы является исключительно обоюдным делом этих двух государств и навязанной им Миссии ЕС по приграничной помощи на молдавско-украинской границе (EUBAM). Однако реальность заключается в том, что в рамках юридических границ Молдовы существует неурегулированный конфликт, который привел к появлению де-факто нового государства со всеми его атрибутами, которое надежно контролирует свои внешние границы, включая 450-километровый участок с Украиной.
В этих условиях действия Кишинева и Киева при политической и финансово-организационной поддержке руководства ЕС (только на обустройство пункта пропуска Кучурган Брюссель выделил 6 млн евро) нельзя расценить иначе как попытку насильственного изменения сложившегося регионального баланса. Но и это еще не все. Украина, Республика Молдова и Евросоюз являются участниками переговорного процесса по урегулированию молдавско-приднестровского конфликта, а это значит, что они должны соблюдать основной принцип любых переговоров — неухудшение положения одной из сторон. Возможно, они об этом принципе забыли, но не далее как в июне прошлого года он был вновь подтвержден в Берлинском протоколе по итогам последнего официального заседания в формате "5 + 2".
Таким образом, получается, что как минимум трое из семи участников переговорного процесса грубо нарушают упомянутый принцип. Более того, настораживает их упорное нежелание обсудить в широком формате создавшуюся ситуацию.
— Вы упомянули также об ОБСЕ.
— Надо отметить, что прошлогоднее германское председательство провело серьезную подготовительную работу, результатом которой стало проведение полноформатного раунда переговоров и подписание Берлинского протокола. Это был шаг вперед. Но затем в переговорном процессе последовала неоправданная пауза. Вторая половина года ознаменовалась отсутствием диалога и даже деградацией взаимоотношений. Так, уже в июле, когда мы проводили традиционную Баварскую конференцию, обострилась ситуация в сфере железнодорожного сообщения. С того момента начали умножаться новые дополнительные сложности.
Нынешнее австрийское председательство занимает довольно специфическую позицию, которая сводится к тому, что ОБСЕ готова подключиться лишь в том случае, если стороны конфликта сумеют о чем-то договориться и предъявить эти договоренности общественности. Мы считаем такую позицию контрпродуктивной. Она основана на заранее невыполнимых предварительных условиях. Ведь если бы стороны могли договориться напрямую, то зачем им международные посредники?
Переговорная площадка как раз и создавалась для того, чтобы стороны могли договариваться. А как договариваться, не ведя переговоров? Поэтому для нас формат "5 + 2" — это коллективный разум, некий механизм коллективных размышлений и коллективного поиска ответов на интересующие вопросы. Да, работа идет непросто, потому что необходимо учитывать разнообразные спектры интересов в рамках этой работы. Но иного пути урегулирования конфликта не существует.
— Безусловно, главный вопрос урегулирования — это вопрос о политическом статусе Приднестровья, но к нему невозможно подступиться без разрешения сопутствующих проблем социально-экономического, гуманитарного и даже сугубо технического характера. Что это за проблемы?
— На данный момент граница — проблема номер один. Что же касается других проблемных вопросов, то их очень много. Это и вопрос беспрепятственного функционирования телекоммуникационного оборудования и качественного предоставления услуг связи, и взаимный отказ от уголовного преследования должностных лиц, и снятие запрета на пересечение молдавско-украинской границы автомобилями с приднестровскими номерами, и железнодорожное сообщение, и взаимное апостилирование дипломов, и репатриация детей, оставшихся без попечения родителей, и многое другое.
Есть и сугубо практические вопросы, как, например, вывоз и утилизация пяти тонн аммиака с тираспольского мясокомбината. Российская сторона готова осуществить эту операцию по линии МЧС. Наше согласие имеется, но нет готовности со стороны Кишинева.
Приднестровская сторона готова к поиску компромиссов для решения всех вышеперечисленных вопросов, включая взаимодействие и налаживание обмена данными по линии таможенных служб, либерализацию миграционного законодательства, отмену ряда уголовных дел против представителей молдавских органов власти и т. д.
Мы открыты для диалога и готовы выстраивать нормальные добрососедские отношения. Состоявшиеся в нынешнем году контакты на уровне руководителей Приднестровья и Молдовы подтвердили готовность Тирасполя взаимодействовать с молдавским руководством для разрешения конкретных проблем. Более того, мы не только пошли навстречу, но даже предложили варианты урегулирования спорных вопросов. К сожалению, у нас пока нет никаких сигналов о том, что Кишинев готов двигаться к разрешению любого из них.
Если бы наши молдавские коллеги были готовы к компромиссам, то мы бы давно уже договорились и без посредников. Поэтому считаем позицию Кишинева крайне деструктивной.
К сожалению, конструктивная позиция Приднестровья не берется в расчет нашими международными партнерами. Судя по тем экспертным оценкам, которые мы получаем из различных источников, Молдова и западные партнеры избрали стратегию оказания комплексного давления на ПМР, и поэтому следует ожидать ужесточения позиций по всему периметру проблемных вопросов.
— В конце апреля в Молдавии и Приднестровье прошли сильные снегопады, причинившие немалый ущерб сельскому, лесному и коммунальному хозяйству. Насколько серьезными оказались материальные потери для Тирасполя и потребуется ли помощь России для преодоления последствий стихийного бедствия?
— В результате разгула стихии мы потеряли порядка 70–80 процентов урожая плодовой продукции, погибло множество деревьев и иных зеленых насаждений, 45 населенных пунктов остались без электричества, а 26 тыс. абонентов лишились услуг операторов телефонной связи. Преодоление последствий потребовало значительных финансовых затрат, а также мобилизации административных, людских и материальных ресурсов. В этой связи мы обратились за помощью к России и рассчитываем на поддержку.
Источник: ТАСС
