Александр Крутов: В начале сентября в Вашей республике с визитом был Патриарх Кирилл. Я знаю как тепло и горячо встречали люди своего Патриарха. А какое у вас создалось впечатление от визита Святейшего?
Нина Штански: Не будет преувеличением сказать, что визит ждали 200 лет. Именно столько понадобилось для того, чтобы воистину исторически значимое событие произошло на нашей земле. Я поделюсь своим ощущением не как чиновник, представитель государственной власти, а как женщина, которая живет на земле, на которой пролилась кровь, как мать, которая растит ребенка-подростка в достаточно сложные времена, когда все информационные ворота открыты и наши дети потребляют огромное количество информации, совершенно не контролируемой нами, как приднестровец, который, как и многие другие приднестровцы, очень часто, к сожалению, ощущает свою оторванность от России. Конечно, визит Патриарха для меня, уверена, как и для каждого их тех более 30 тысяч людей, которые пришли на площадь послушать Святейшего, - это знаковое событие. Это, может быть, своего рода сигнальная точка. Миссия, которая на берегах Днестра (говорю «на берегах», потому что Патриарх общался с паствой и в Молдове, и в Приднестровье) - миротворческая. Это призыв людей к милосердию, к толерантности, терпению, совместному созиданию. Мне кажется, что это месседж, который мы пытаемся передать нашим молдавским коллегам, - относительно необходимости сосредоточиться все-таки на добрососедстве: в основе концепта должно быть доброе отношение соседей друг к другу.
Александр Крутов: Жители Приднестровской республики за годы своего независимого существования показали, и притом активно, что они люди милосердные, что они за мир и за дружбу, что они умеют радоваться, и горевать, и отстаивать свою независимость и свою свободу. Сегодня как складываются у вас отношения с Молдавией?
Нина Штански: Трудный переговорный процесс с одной стороны, блокада, которая продолжается совместными усилиями Молдовы и Украины в отношении приднестровских предприятий, приднестровской промышленности с другой стороны, очень и очень сложная социально-экономическая ситуация и в Молдове, и в Приднестровье, объединяющая нас общая болезнь, которая называется «бедность», усталость людей от неразрешенности, неурегулированности конфликта. Когда собираешь все эти факторы в одну картину, то обозначить ее каким-то одним словом сложно. Мне кажется, что в процессе урегулирования сегодня наметились определенные перспективы. Уже то, что после такой длительной паузы отсутствия переговоров на официальном уровне они возобновлены, говорит о том, что, по всей видимости, понимание о приоритете сотрудничества над конфронтацией есть уже и в Республике Молдова. Люди, безусловно, устали как от неурегулированности, так и от переговорного процесса. Меньше оптимизма испытывают, есть социологические исследования, которые показывают, что в Республике Молдова из 10 приоритетов для граждан республики урегулирование конфликта с Приднестровьем стоит на самом последнем месте. В Приднестровье дело не лучше – примерно на 7-й позиции. Есть определенное утомление от неоправданных ожиданий. Что же касается настроений, то здесь, к счастью, ситуация остается неизменной: никакой враждебности у приднестровцев к нашим соседям в Молдове, в Украине нет. Есть настороженность по отношению к властям этих государств, есть некие обиды по отношению к тем или иным политическим элитам, есть определенная озлобленность по отношению к определенным политическим решениям, которые, действительно, мешают Приднестровью сегодня развиваться. Но на уровне межличностном мы никогда не испытывали никакой враждебности и, в общем-то, это легко объяснить: в Приднестровье, как Вы знаете, проживают в мире молдаване, русские, украинцы, которые делятся примерно на три равные диаспоры, кроме того, у нас большая болгарская диаспора, гагаузы, белорусы, немцы, евреи. Мы – уникальное сообщество, и это помогает нам быть добрыми к нашим соседям. Конечно, мы рассчитываем на такое же отношение к себе.
Александр Крутов: Как воспринимают жители вашей республики попытки втянуть Молдову в Румынию?
Нина Штански: Настороженно. Большая часть экспертного сообщества считает, что Молдова уже в Румынии, и я нахожу такие выводы экспертов небезосновательными: сотни тысяч румынских паспортов, выданных в Молдове, десятки тысяч представителей молдавской молодежи выучились в Румынии и продолжают учиться и, как мы понимаем, возвращаются они не вполне молдаванами; существенный раскол идентичности внутри Молдовы – он проявляется и на национальном уровне, потому что там до сих пор не определились, на каком языке эти люди говорят (одни считают этот язык молдавским, другие называют его румынским); есть конфликты на уровне церкви, когда румынская церковь претендует на молдавскую паству как на не принадлежащую Русской Православной Церкви. Существует очень много сигналов, которые говорят нам о том, что экспансия румынская в Молдове перестала быть мягкой. Если здесь мы сейчас начали говорить о «мягкой силе» и делать робкие шаги в этом направлении, то Румыния делала уверенные шаги и много. Посмотрите на договоры, которые заключает Румыния с Молдовой… Мы должны учитывать, что с формально-юридической точки зрения Румыния не признала существование границы с Молдовой, но на уровне межведомственного сотрудничества это и румынское оснащение молдавской армии, проведение совместных учений, вовлечение Молдовы через Румынию в различные компоненты программ НАТО, и многое другое. Об экспансии румынской нужно говорит не в перспективном плане, а как о свершившемся факте и, безусловно, это нужно учитывать. Я знаю, как досадно слышать из уст приднестровцев такого рода выводы, многим и многим истинным патриотам Молдовы, молдовенистам. Но мы не так далеко находимся от Молдовы и можем позволить себе делать такие выводы.
Александр Крутов: Какова позиция в этом вопросе Приднестровской Молдавской Республики?
Нина Штански: ПМР самоопределилась. Приднестровцы никогда ни у кого ничего не отнимали, никогда ничего не завоевывали. Люди защитили свое право жить у себя дома. Нужно ли напоминать, что когда распадался Советский Союз (распад которого, с правовой точки зрения, прошел очень и очень противоречиво), в Приднестровье был проведен, как и в других частях СССР, референдум на этот счет. Приднестровье высказывалось за то, чтобы как раз остаться в составе СССР, в отличие от Молдовы, которая даже не провела такого рода плебисцит. Приднестровская государственность возникала как Приднестровская Молдавская Советская Социалистическая Республика. Сегодня многие приднестровцы ассоциируют себя с советским прошлым. Я даже называю нашу идентичность постсоветской. Независимость Приднестровья обеспечивается высоким внутренним суверенитетом. Да, у нас нет того международно-признанного статуса, который нам крайне необходим для того, чтобы развиваться, чтобы достойно поддерживать свою государственность, народ, повышать благосостояние. Между тем независимость завоевывается не политиками и не теми или иными государствами - независимость, как и государственность, формируется народом. Согласитесь, 23 года - скоро у нас будет 25-летний юбилей - это достаточно серьезный срок для того, чтобы быть испытательным. Если мы посмотрим на многие страны, чьи флаги развеваются на лужайке возле здания Организации Объединенных Наций, то по многим критериям Приднестровье может щелкнуть их по носу.
Александр Крутов: Скажите, как Вы относитесь к возможному подписанию Соглашения об ассоциации с Евросоюзом Украины и Молдовы?
Нина Штански: Это серьезно осложняет наши отношения. Несмотря на то, что Вильнюсский саммит состоится в ноябре, очевидно, что Молдова парафирует Соглашение, которое по всем своим частям, даже по тем, которые были принципиально противоречивыми, согласовано. Мы понимаем, что таким образом Молдова, подписав это Соглашение, проведет очередную линию между Приднестровьем и Молдовой. Сегодня в экономическом плане мы развиваемся совершенно самостоятельно. В принципе, у нас совершенно разные экономические модели, налоговые системы, обособленные валютно-финансовые системы, но мы находимся в условиях серьезной зависимости от Молдовы в части осуществления внешнеэкономической деятельности, особенно после блокады 2006 года. Многие наши предприятия, чтобы торговать с миром, были вынуждены получить и молдавскую регистрацию, то есть, пусть и фантомно, но стать молдавскими предприятиями. Этот сектор сейчас находится в зоне огромного риска, потому что мы не являемся участником Соглашения о зоне углубленной свободной торговли с Европейским Союзом. В свое время эти предприятия стали молдавскими для того, чтобы выжить, потому что только через Молдову они могли получить торговые преференционные сертификаты. Сегодня нам откровенно говорят о том, что эти сертификаты перестанут действовать. Что будет с этими предприятиями, которые с 2006 года фактически насильственно были переориентированы на европейский рынок? Мы хорошо понимаем эту стратегию, потому что очевидно, что с голодными разговаривать легче... Но мы своей историей показали, что с нами такой тезис не работает, и в 21 веке, особенно в условиях более глобальных кризисных ситуаций, такой подход вряд ли можно оправдать. Конечно, мы видим в предстоящем подписании, вообще в предстоящем процессе ассоциации Республики Молдова с Европейским Союзом серьезные угрозы, в первую очередь, угрозы для нашей экономики. Одновременно с этим мы верим, что процесс евразийской интеграции, который сейчас набирает обороты, позволит нам создать тот плот, на котором мы спасемся от этой катастрофы.
Александр Крутов: Молдова в принципе не урегулировала свой внутренний вопрос с Приднестровской Молдавской Республикой, и все-таки Евросоюз ее привлекает к себе. Например, есть ситуация с Карабахом, из-за которого Армению не приняли в Евросоюз, пока они не урегулировали свои проблемы. А к Молдове другое отношение.
Нина Штански: Если бы при принятии важных политических решений, в том числе наднационального уровня, преобладающее значение имело международное право или, как минимум, его общепризнанные принципы, то, наверно, и конфликта давно бы не было, потому что, с точки зрения международного права, наш конфликт был разрешим. У нас не меньше оснований для признания, чем, скажем, у Косово, тем более - у Южной Осетии и Абхазии, за которых мы, конечно, рады, потому что это братские, дружественные нам страны, поддерживающие с нами дипломатические сношения. Но ведь не международные принципы главенствуют при принятии таких решений, к сожалению, а вопрос о политической целесообразности. Давайте посмотрим на прецеденты: как могла вступить в Организацию Объединенных Наций Республика Молдова, на территории которой в это время проходили военные действия, инициированные властями этой страны. Устав ООН прямо запрещает это. Как решались вопросы в других точках мира? Как решались вопросы в Сербии и Черногории? Я понимаю, что каждая ситуация уникальна и во многих своих аспектах, разумеется, не применима к Приднестровью. Но посмотрим, как в целом работает международное право, как принимаются решения, как признавалось Косово, каким образом в Евросоюз вступал Кипр. Естественно, я говорю это, понимая, что в своем вопросе Вы не подразумевали ассоциацию Республики Молдова с Европейским Союзом как вступление Республики Молдова в Европейский Союз. В Молдове многим хочется так думать, но это отнюдь не так. Инициативные связи с Европейским Союзом - это нечто новое. Я считаю, что это продукт тех неудач, которые связаны с появлением все большего числа новых членов Европейского Союза. Это работа над ошибками. Совсем недавно Дмитрий Олегович Рогозин был у нас в Тирасполе и общался со студентами, это была очень интересная лекция. Так вот, он сказал, что на самом деле договор об ассоциации, который Молдова сегодня планирует заключить с Европейским Союзом, - это постановка в предбанник Европейского Союза. Я полностью поддерживаю такую метафору, потому что, действительно, о вступлении в Европейский Союз на данном этапе никто не говорит. Даже если это вступление произошло, то уверяю Вас, в Приднестровье к этому многие отнеслись бы равнодушно по той лишь причине, что люди, которые живут в Приднестровье, считают себя частью России. Ничего страшного нет в том, что сосед – суверенное государство – самоопределился иным образом.
Молдова апеллирует к своим обязательствам перед ЕС тогда, когда хочет надавить на Приднестровье, тогда, когда появляются новые миграционные правила, ухудшающие и без того плачевное состояние в области свободы передвижения, когда граждане РФ с российским паспортом - а таких - 180 тысяч, включая меня, - не могут пользоваться молдавским аэропортом, не могут пересекать молдавско-украинскую границу и т.д. Если бы не это все, может быть, в Приднестровье бы никто и не волновался о том, как самоопределилась Республика Молдова и куда она вступает, но наше соседство, к сожалению, показывает, что эти связи с ЕС используются сейчас молдавскими коллегами для того, чтобы ужесточать свои позиции в отношении Приднестровья.
Александр Крутов: Украина сейчас тоже стремится заключить соглашения (об ассоциации и о Зоне свободной торговли) с ЕС. Может ли это сказаться на отношениях Украины и Приднестровья?
Нина Штански: Я скажу так: мы не ждем от этого ничего хорошего. Может быть, я так говорю, потому что хуже уже некуда. Мы заблокированы, что и говорить, сегодня не только наши грузы не могут проследовать в Россию, не став предварительно «молдавскими». Сегодня даже грузы, необходимые для поддержания миротворческой операции, принадлежащие соответствующим структурам России, не могут быть доставлены через территорию Украины российским миротворцам в Приднестровье. Могли мы себе представить такое еще пять-десять лед назад? Вряд ли. Ситуация показывает, что со стороны этой страны-гаранта - а Украина является страной-гарантом и сопосредником в процессе урегулирования молдо-приднестровских отношений - никаких гарантий никто не дает. Дополнительные сложности при этом создаются, а пагубные последствия тех сложностей, которые были созданы еще в 2006 году, нарастают. Мы не решаем прежние проблемы, но создаются новые, которые вытекают из т.н. нового таможенного режима. Будет ли хуже – сложно сказать, опять же потому, что, как кажется, хуже нельзя. Но опять же нам хотелось бы, чтобы Украина и Российская Федерация вместе решали существующие в этом регионе проблемы, потому что эти государства являются странами-гарантами. Возможно, сегодня в Украине это не все понимают, но завтра может стать очевидным, что есть интерес глобальный, есть обязательства более глобального порядка, а есть то, что сегодня можно не замечать. У нас живет более ста тысяч украинских граждан, у нас большая украинская диаспора, у нас с Украиной общая граница. Однако практически полностью было убито приграничное сотрудничество, огромные убытки несла и украинская железная дорога, в конце концов, с точки зрения безопасности, такая близость должна объединять нас общими интересами, ведь сегодня есть глобальные угрозы, такие как транснациональный терроризм и многие другие вещи. Все это сегодня, мне кажется, отходит на задний план, и дай Бог, чтобы в самом ближайшем времени мы не пожалели все вместе о том, что что-то упустили, и сейчас под «мы» я понимаю и Украину, и Россию, и Приднестровье, и Молдову.
Александр Крутов: Как сегодня Вы оцениваете отношения с Россией и какие перспективы [их развития] Вы видите?
Нина Штански: Россия – страна-гарант, которая единственная обеспечила гарантийный механизм, который сегодня проявляется в осуществлении миротворческой операции на берегах Днестра. Это гарант мира, гарант нашей безопасности. Миротворческая операция выполняется, как Вы видите, в условиях постоянной информационной (и не только информационной) атаки. Россия – это государство, которое помогает Приднестровью финансово.
Это касается социально-гуманитарного сектора. Сегодня по линии некоммерческой организации «Евразийская интеграция» во всех районах республики начали возводить социальные объекты, которые крайне нужны для того, чтобы люди элементарно получали необходимый социальный пакет услуг: это детские сады, школы, дома престарелых. То, что когда-то строилось в Советском Союзе, со временем разрушается, и Россия сегодня это восстанавливает. Россия обеспечивает помощь всем приднестровским пенсионерам в виде надбавок к пенсии, и пенсионеров не делят по национальности или по цвету паспорта - эта помощь приходит в каждую семью. Россия обеспечивает дополнительное питание деткам в детских садах и школах, людям, которые находятся на лечении в медицинских и специализированных учреждениях. Россия – это государство, которое сегодня обеспечивает права своих 180 тысяч граждан, находящих в Приднестровье, в т.ч. обеспечением консульского обслуживания в условиях, когда Молдова всячески чинит препятствия для открытия в Тирасполе Генерального консульства. Мы, многие и многие тысячи людей в Приднестровье, не считаем себя не частью России, поэтому нам очень трудно отвечать на вопрос «Что для вас Россия». Россия – это мы, мы - российский рубеж, мы - рубеж русского мира, мы - русская земля, и даже те из нас, кто не обладает российским паспортом – это российские соотечественники, это люди, которые никогда не отказывались от той большой страны, которую все мы потеряли. Поэтому Россия – это мы.
Александр Крутов: Тогда можно сказать, что жителя Приднестровья, граждане Приднестровской Молдавской Республики будут твердо стоять на рубежах Русского мира, отстаивать существование Русского мира и защищать свою независимость?
Нина Штански: Будут - и отстаивать будут, и защищать. Столица Приднестровья - Тирасполь - была основана легендарным Суворовым, который не проиграл ни одного сражения. Он этот рубеж основал, и мы его держим.
